В этот миг Фил негромко прошептал, буравя напряжённым взглядом покрасневшую от крови лестницу:

— А не совершили ли мы ошибку, загнав себя в угол?

— Нет, — быстро ответила девушка, недовольно глянув на вопрошающего. — Они бы нас догнали, пока мы собирали батареи. А здесь есть хороший шанс отбиться от них. Мы уже завалили пару десятков трехглазых. И тут наш отряд может спокойно держать лестницу, если, конечно, эти уроды не придумают ничего стоящего.

— Кстати… — нервно выдохнул я, мысленно ругая себя за тупость и параллельно двинувшись к двери, ведущей в глубь второго этажа. — Надо бы начать караулить окна, а то вдруг местные додумаются влезть в них и запереть нас в кухне.

Только я произнёс эти слова, как до отряда донёсся скрежет отрываемой решётки. Этот звук раздался где-то в жилых комнатах второго этажа. Мы всё синхронно громко сглотнули, а Фил просипел севшим голосом:

— Поздно.

И в следующий миг раздался яростный рёв трехглазых, за которым последовал топот ног, бегущих по лестнице и по этажу. Они решили атаковать нас с двух сторон, не став медленно и методично выкуривать. Враги отважились на ближний бой. И вот сперва загрохотали их ружья, а потом в кухню влетела дверь, выбитая могучим ударом, и крохотное пространство наполнилось таким количеством гуманоидов, которое никогда тут не находилось.

Наше противостояние мигом переросло в свалку, где сложно было устоять на ногах и использовать стрелковое оружие, потому что не хватало времени на перезарядку. Мне лишь удалось до конца опустошить обойму автомата, полоснув очередью по трём местных жителям с перекошенными от ярости лицами, а затем выхватить нож и прижаться к подоконнику, на котором стоял горшок с давно завядшим цветком и проржавевший чайник. Его-то я и швырнул в надвигающегося на меня лохматого мужика в шубе и с топором. Мой импровизированный снаряд угодил ему точно в бровь, располосовав кожу до кости. У него тотчас пошла кровь, заливая левую глазную впадину. Жаль, что его это не смутило, и он, гневно заорав, кинулся на меня. Но я сумел уйти с траектории его бега и воткнуть нож в шею. Клинок вошёл по самую рукоятку, дав мне почувствовать упругость чужой плоти. А когда я выдернул его, то фонтан крови оросил мой визор. Мужик смачно упал на пол — и этот грохот на секунду перекрыл ту вакханалию звуков, которая царила в кухне: тут были и предсмертные хрипы, и болезненные стоны, и редкие ружейные выстрелы, и яростный женский визг, сопровождаемый отборным матом. В общем, здесь оказалось смертельно весело. И я как-то так себе и представлял подобный бой, когда нет времени подумать, а приходится постоянно орудовать ножом, отбиваясь то от одного противника, то от другого, а иногда и сразу от двоих. И параллельно этому ещё надо было удержаться на ногах. Ведь подошвы скользили по залитому кровью полу, а я сам порой спотыкался о трупы и отрубленные конечности. Кстати, главным поставщиком конечностей оказался Морган. Он хреначил топором как заправский мясник, умудряясь отсекать руки, пальцы и даже головы.

Глядя на Моргана, я мигом подумал, что у него есть специализация, позволяющая так владеть подобным оружием. Ведь ничем иным я не мог объяснить такую прыть англичанина.

А вот Марка проявила себя в другом — она метала во врагов всё, что под руку попадалось. Примерно, как я недавно использовал чайник. Но у неё получалось значительно лучше, а особенно ловко вышло с кухонными ножами, которые нашли своё пристанище в глазах противников. Похоже, девушка сильна именно в этом аспекте игры.

Ну и единственным, кто никак себя не проявил из тройки моих спутников, оказался Фил. Он просто упорно сражался, громко хрипя и пробираясь к выходу, держась возле стеночки. Видимо, парень решил свалить. Хорошая, в общем-то, идея. Мне она пришлась по душе, поэтому я тоже стал пробиваться к лестнице, попутно выдернув из чьей-то отрубленной руки залитый кровью топор и протирая визор тыльной стороной кисти от серо-красной кашицы. Она реально мешала сражаться. А в этом бою каждое движение и секунда были на счёту. Врагов оставалось ещё приличное количество. Они били меня топорами, попадали из ружей, тыкали ножами и просто дубасили пудовыми кулаками. Я ощущал себя могучим дубом, окружённым дровосеками. Но благо, что заряд батареи ещё не упал до нуля, и броня держалась. Правда, скоро костюм не выдержит такого насилия и в ход пойдут единицы здоровья. Я всеми силами старался не допустить этого момента, кружась вооруженной юлой, держащей в одной руке нож, а в другой — топор. Мне уже было не до грамотного фехтования. Я тупо размахивал оружием, целясь в незащищённые участки трехглазых тел.

Параллельно в моей в черепной коробке стучала одна-единственная мысль: «только бы не упасть, только бы не упасть…» И я пока не падал, хотя уже не раз оскальзывался на лужах крови, внутренних органах, и даже пару раз чуть не грохнулся из-за того, что наступил на розовый язык и на выбитый глаз. Мне в этом сражении просто некогда было смотреть под ноги, ведь я вертел головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, видя перед собой оскаленные рты с жёлтыми зубами, налитые кровью зенки, перекошенные от ярости физиономии со свисающими лоскутами кожи… И ещё мне на костюм и визор постоянно щедро плескалась кровь, летели куски плоти, а вон к плечу вообще прилипло чьё-то ухо.

Но в какой-то момент я понял, что на меня больше никто не нападает, а до лестницы остался всего один шаг. Мне пришлось потрясти головой, прежде чем с робкой надеждой оглядеть кухню. Кругом были трупы. Много трупов. Всё были мертвы, кроме меня. Вон там возле сломанного стола лежал Морган, а около него громоздились расчленённые тела трехглазых.

Я сместил взгляд еще чуть в сторону и обнаружил Фила. Его тело оказалось пришпилено к стене железной ножкой от стула. Она не давала соскользнуть трупу на пол. Я поёжился, глядя на эту картину, а затем отыскал взглядом Марку. Та лежала сломанной куклой в метре от окна. Её тазобедренная кость оказалась перекручена на сто восемьдесят градусов. Как же так произошло? Что за чудовищной силой её так сломало? Кажись, это постарался вон тот двухметровый широкоплечий мужик с руками больше похожими на стволы деревьев. Правда, ему всё-таки кто-то умудрился расколоть голову на две половинки: то ли я постарался, а то ли Морган.

Глядя на эту кровавую сцену, я прочувственно выхаркнул, мелко тряся головой:

— Что за реалистичность? Чересчур. Так и тронуться можно. Поглядите только вон на тот труп, которому упавшим железным шкафом размозжило голову до состояния пиццы. Просто какой-то мрак.

Я облизал пересохшие губы, а затем принялся собирать богатый лут. Мне досталось столько ружей и топоров, что можно было вооружить приличный отряд. И ещё я отправил в инвентарь всё оружие игроков и их костюмы. Правда, броня была почти уничтожена. Во всех костюмах оказалось столько дыр, что можно было использовать их как дуршлаги. Но всё-таки кое-какие очки я за эту броню получу, когда продам.

А вообще, если отринуть морально-этическую сторону вопроса, то этот бой сделал меня богатым игроком. Ведь система мне и так не хило начислила очков за убитых врагов, а я ещё и лут продам… Короче, мне хватит расплатиться с Леголасом, а затем значительно улучшить костюм, оружие, ну и ещё закупиться всякими припасами, в том числе боевыми. Вот только бы теперь добраться до солнечных батарей и переместить их в пространственный карман. Надеюсь, что мне больше никто не помешает этого сделать. Ну а так как я уже собрал весь лут, то надо выдвигаться.

Я спустился по лестнице, очутившись на первом этаже, где никого не оказалось, а затем осторожно вышел из здания и огляделся. Тут тоже никого было, кроме вечернего сумрака. Тогда я медленно пошёл к батареям внимательно глядя по сторонам и держа в руках двустволку, к которой у меня было десять патронов, найденных на трупах. Если мне придется их израсходовать, то на этот случай я повесил на пояс нож и топор. Наверное, я теперь всегда так буду ходить. Да и парочку ружей оставлю на всякий случай. Вот кончатся патроны к автомату, так сразу можно будет достать двустволку и продолжить дальний бой. Замечательно же.

Между тем я чуть прибавил скорости, не обнаружив врагов. Наверное, система посчитала, что хватит на сегодня боев с бедного взмыленного игрока, который только чудом не погиб. У меня вон до сих пор батарея не восстановилась и пальцы дрожат. Ну и ещё донимала мысль, что мы поступили неправильно, решив отбиться от трехглазых в том здании. Хотя… нет, мы всё правильно сделали. Ведь у каждого из нашей четвёрки были хорошие шансы выжить в той мясорубке. Вот только жаль, что ими сумел воспользоваться лишь я. Мне почему-то искренне жалко Марку, Моргана и даже Фила, который хотел свалить и дёрнуть к солнечным батареям, пока трехглазые были бы заняты другими участниками шоу. Правда, я тоже желал поступить таким же образом, но мне-то можно. Я не из их отряда, а только был временным спутником, который, между прочим, вытащил их почти с того света. Кстати, вон уже и цель моего пути. Батареи таинственно сверкали в лучах взошедшей луны. Мне оставался до них всего километр, и тут грянул выстрел. Пуля скользнула по шлему, из-за чего моя голова дёрнулась, а в ушах слабо зазвенело. Но мне всё равно удалось заметить, как за здоровенный камень упала мохнатая фигура. Я быстро навёл туда ружьё и медленно двинулся к стрелявшему, даже не став пытаться как-то укрыться от повторного выстрела, если тот последует. А стрелок как раз собирался ещё разок отправить в меня пулю. Он в этот момент выглянул из-за укрытия с наведённым на меня ружьем. Повезло, что я оказался быстрее, без промедления нажав на спусковой крючок два раза. Обе пули угодили в грудь трехглазого. Тот вскинул ружье и завалился набок, суча ногами, словно силился встать.