— Я буду молчать, Марианна, слышишь? Я хорошо это умею. Никто не узнает о ваших с Вильсоном отношениях. Останься, прошу тебя.
Она положила ладонь на его щеку, и Гренс даже не вздрогнул от неожиданности.
— Будешь ты молчать или нет, не имеет никакого значения. Это наше с Эриком решение, мы не можем прятаться от коллег всю жизнь. Собственно, заявление я подала уже вчера. И теперь хочу привести свою угрозу в исполнение. Мы с тобой больше не увидимся, Эверт.
Они стояли на балконе, не обращая внимания на ветер.
Оба молчали, потому что все было сказано.
Когда Гезим Латифи вошел в здание полицейского участка в Шкодере, в коридоре, напротив кабинета, его ждал незнакомый мужчина. Возраст чуть за сорок, пронзительные голубые глаза, слегка угловатое лицо, натренированный торс, футболка и брюки с длинными карманами по бокам.
На одной руке у незнакомца недоставало двух пальцев. Этот дефект сразу бросился Латифи в глаза, когда мужчина при виде него поднялся и легко, по-спортивному зашагал навстречу.
— Латифи?
— Да, это я.
— Нам нужно поговорить.
Опять английский. Не многовато ли гостей из-за рубежа за последние несколько дней?
— О чем?
— О том, что произошло вчера.
Латифи растерянно посмотрел на посетителя.
— Вчера?
— После того как ты остановил машину на бензозаправке.
Еще несколько секунд в полной растерянности, а потом лицо стало красным от гнева.
— Так это… ты?
— Да.
— Ты — Ларсон?