ПОКА ЕЩЕ ПОСЕЛОК «НОРМАНДИЯ»,

11 августа 1947 года

— Великолепно, — восхищался Таудлиц. — Прекрасно, господа, не правда ли?

Убранство замка и в самом деле восхищало. Залы были не похожи друг на друга, в нишах стрельчатых коридоров стояли доспехи рыцарей, горели электрические светильники, замаскированные под просмоленные факела.

— Ришелье, вам нравится?

— О, Луи, это и в самом деле великолепно, — согласился его собеседник.

— А теперь, — сказал фон Таудлиц, — мы с вами пройдем в мой рабочий кабинет. Нам всем надо обсудить некоторые очень серьезные вопросы.

— Вы предлагаете распить бутылочку шнапса? — оживился Палацки, по воле хозяина ставший Монбароном.

— Отвыкайте, — посоветовал Таудлиц. — У нас не будет шнапса, само это слово отныне становится запретным. У нас будет лишь превосходный коньяк и великолепные вина, достойные короля!

— Так-так-так, — весело сказал Мерер. — Кажется, я знаю этого короля!

Они прошли в кабинет фон Таудлица. В углу лежали какие-то свертки, в небрежную гору были свалены препарированные головы диких животных — от беззащитной косули до клыкастого и злобного кабана, пахло псиной и формалином, но казалось, что группенфюрер не обращает на это никакого внимания. Другие мысли занимали фон Таудлица.

— Завтра мы перебираемся во дворцы, — сказал фон Таудлиц. — Итак, вы еще не поняли мой замысел?

— Вас трудно понять, — вежливо сказал Мерер. — Замыслы гениального человека вообще невозможно понять. Вам кто-нибудь говорил, что вы гений, господин Таудлиц?

— Льстить будешь позже, — без улыбки сказал группенфюрер. — Пока я хочу, чтобы меня внимательно выслушали и не перебивали. Итак, господа, я хочу обосновать здесь собственное королевство.

Палацки поперхнулся.

— То есть? — растерянно переспросил Мерер.