Уже смеркалось, когда они увидели на берегу несколько хижин, возле которых сновали чернокожие. У берега также стояла военная галера, а рядом — несколько пирог.
— Я поговорю с ними, — сказал Конан Даррену, — я и эти чернокожие, которых ты взял в плен.
— Я поеду с тобой, — выскользнула Лисса.
— И я, — упрямо сказал Даррен Пайк.
В итоге от галеры отчалили сразу две лодки. В одной сидели Даррен Пайк, Конан, Лисса и несколько пиратов, во второй — пираты и взятые ими в плен чернокожие. Тем временем на берегу уже собралась толпа чернокожих, несколько человек кинулись к каноэ, кто-то замахнулся копьем. Конан кивнул Айонге и тот, отчаянно замахал руками, давая понять, что все идут с мирными намерениями. Тем временем, Конан выпрямился в полный рост, давая разглядеть себя и воинственные крики на берегу сменились удивленными: эти черные тоже узнали Амру.
Привлеченная общим шумом из ближайшей хижины вышла рослая светловолосая женщина в коротких широких штанах, рубашке и сапогах. Синие глаза удивленно расширились, когда она увидела Конана, стоявшего на носу подходившей к берегу лодки.
— Валерия из Красного Братства, — усмехнулся Конан, спрыгивая на песок, — вот уж не думал, что мы снова встретимся в этих краях.
5. Черная угроза
— Ты уверен, что им можно доверять? — негромко спросила Валерия, стоявшая у входа в хижину и глядя на чужие галеи.
— Разумеется, нет, — пожал плечами Конан, — но мы с Дарреном заключили сделку и пока он явно не готов нарушить слово. Его люди явно ошеломлены всем происходящим и они не станут делать резких движений, пока не разберутся, что к чему.
— Как и мы, — протянула пиратка, поворачиваясь к киммерийцу. Тот уже одел черную рубаху, такого же цвета штаны, подпоясанные широким поясом с золотыми бляшками и новые сапоги. Все это Валерия достала из гардероба капитана аргосского военного флота, ранее командовавшего галерой. Его убил зингарский буканьер Альваро, а его самого убила Валерия, взяв аргосское судно как трофей. Его одежда была Конану маловата, кое-где даже треснув по швам, но все же это было лучше матросских обносок, выданных Пайком.
Морская разбойница тоже сменила морской костюм на расшитую золотую ночную рубаху из чистого шелка. Полупрозрачное одеяние едва доходило до середины крепких загорелых бедер, а глубокий вырез подчеркивал налитые полные груди. Копну золотистых волос удерживала серебряная диадема с причудливыми узорами, тонкую талию обхватывал поясок из золотой парчи, усыпанный мелкими самоцветами. Такие же камни украшали и изящные сандалии на высокой шнуровке, подчеркивавшие длину и стройность ног. Валерия не сильно изменилась за те десять лет, что прошли с тех пор как она и Конан странствовали по джунглям Куша и Дарфара, вырвавшись из проклятого города Ксухотла — с его жестоким вырождающимся народом, подземными чудовищами и черным колдовством, пришедшим из глубины веков. Молодую, бесшабашную пиратку, скорую и на крепкое словцо и на кровавую расправу, сменила зрелая женщина, железной рукой правившая черными дикарями.
Они уже насытились жареным мясом с общего пира и в хижине, специально построенной для королевы пиратов, вкушали зингарское вино и засахаренные фрукты из запасов Валерии.
— Клянусь Кромом, ты неплохо устроилась, — признал Конан, — признаюсь, что после того шторма, в который попали наши корабли на Берегу Скелетов, я не думал увидеть когда-то тебя вновь.
— Мне удалось ухватиться за обломок мачты и удержаться на плаву, — кивнула разбойница, — пока меня не подобрал стигийский военный корабль. Они хотели меня вздернуть вместе с несколькими чернокожими, которых они поймали раньше. Но их капитан польстился на мои прелести, — она кровожадно хмыкнула, — я прирезала его, когда он попытался завалить меня, а потом освободила черных и устроила стигийцам кровавую баню. Мы захватили их корабль и чернокожие выбрали меня новой Королевой Черного Побережья.
— Эта река — плохое место для таких королев, — нахмурился Конан.
— Морской разбой рискованное дело, — легкомысленно бросила Валерия, подходя к нему, — ну а ты, бродяга? Я тоже думала, что не увижу тебя, пока не узнала, что один киммерийский вояка умудрился влезть на трон Аквилонии. Я помню, что ты хотел стать королем хайборийской державы, но никогда не думала, что это будет моя родная страна.
— Тоже долгая история, — усмехнулся Конан, обнимая Валерию за талию и усаживая к себе на колени, — после того шторма я подался на восток. Был в Кешане, Пунте, Зембабве, потом захотел вернуться к цивилизации. Стигия, Шем, Коф, а потом и Аквилония, где у меня нашлись знакомцыпо службе на пиктском пограничье. Ну, а потом…генеральское звание, гражданская война и королевский трон.
Дальнейший рассказ Конана оборвала сама Валерия, обвив руками его шею и закрыв его рот долгим поцелуем. Руки киммерийца устремились вверх, задирая шелковое одеяние и Валерия дернулась всем телом, когда его пальцы коснулись ее увлажнившегося лона. Громкий стон вырвался из алых губ, когда Конан, не вынимая руки из потаенного местечка, увлек аквилонку на ложе из выделанных звериных шкур. Срывая с себя одежду, они с какой-то свирепой страстью ласкали друг друга, не заботясь о том, что их любовные стоны и крики разносятся далеко за пределы хижины. Вот Конан сорвав диадему, ухватив Валерию за расплескавшиеся волосы, заставив вздернуть голову и она закричала от захлестнувшей ее волны наслаждения, когда варвар взял ее сзади, прикусив затылок, словно лев, берущий львицу.
У кромки прибоя, в стороне от костров стояла Лисса и безмолвно смотрела на хижину, слушая доносящиеся оттуда крики и стоны. Белые зубы до крови прикусили пухлую губку, в прекрасных фиалковых глазах гнев и обида сменялись выражением неудовлетворенной похоти.