В исследовательско-аналитических отделах в Вашингтоне и за рубежом работали такие ученые, как Эдвард Мэсон, Чарльз Хитч, Эмиль Депре и Уолт Ростоу — все специалисты по экономике; здесь также был специалист по России Джеральд Робинсон — выпускник Колумбийского университета в Нью-Йорке; китаисты — Джон Фэрбенк и Мартин Уилбер; японист Бретон Фас; антрополог, специалист по Юго-восточной Азии Кора дю Бои; африканист Ральф Банч, прославившийся позже на посту заместителя Генерального секретаря ООН; историк, специалист по Англии — Рид (выпускник Пенсильванского университета); его коллега, выпускник Йельского университета Хэджо Холборн и многие другие ученые, заслужившие известность в академических кругах. Политические взгляды сотрудников исследовательско-аналитического отдела были в основном умеренно либеральными, хотя среди них были и представители левых, такие как, например, специалист по Латинской Америке Морис Халперин или специалист по Германии Герберт Маркузе.
Отдел тайной разведки подарил стране немалое число выдающихся людей, в том числе Уильяма Кейси, который в свое время руководил разведывательными операциями против Германии из лондонской штаб-квартиры УСС, а позже занимал ряд высоких постов — был помощником государственного секретаря по вопросам экономики и президентом импортно-экспортного банка. Он уже удалился на покой, когда Рейган предложил ему пост директора ЦРУ, каковым он и стал в 1981 году.
Среди тех, кто когда-то работал в Отделе текущей разведки, были и Артур Гольдберг, потом ставший членом Верховного суда, и Уитни Шефердсон, юрист из Гарварда, впоследствии влиятельная фигура в нью-йоркском Совете по международным отношениям, и Ричард Хелмс — директор ЦРУ с 1966 по 1973 год.
За отдел Специальных операций отвечал полковник Престон Гудфеллоу, бывший директор одной из газет Херста; в качестве заместителя директора ЦРУ по операциям он занимал в табели о рангах положение, аналогичное положению генерала Магрудера. Кстати сказать, небезызвестным до прихода в отдел Специальных операций был не только Билл Колби, были и другие, такие как старший помощник начальника отдела Уильям Вандербильт, бывший губернатор Род-Айленда. А еще больше было тех, кто обрел известность позже, вроде экономиста Николаса Дика (венгра по происхождению), в наши дни ставшего президентом одного из крупнейших в мире валютных банков, а тогда работавшего для УСС в Египте, Италии и Вьетнаме. Между прочим, вьетнамская группа УСС знала в своих рядах таких людей, как Франк Уайт (майор, доверенное лицо Хо Ши Мина, а позже ответственное лицо в «Тайм-лайф») и Люсьен Конин, который в лихорадочные дни военного заговора против Нго Динь Зьема осуществлял в Сайгоне связь между ЦРУ и вьетнамскими вооруженными силами.
В миссии УСС в Греции в свое время работал Томас Карамиссинис, позже ставший одним из помощников директора ЦРУ по операциям. Фрэнк Уиснер (отпрыск состоятельной семьи с Миссисипи, уолл-стритовский адвокат) бывший сперва начальником базы УСС в Стамбуле, а потом в Бухаресте, а позже ставший первым главой Отдела тайных операций ЦРУ. До Уиснера в Румынии работал Беверли Боун — одаренный журналист из «Нейшнал Джиографик», довольно непочтительно изобразивший свой опыт в книге «Операция «Сумасшедший дом».
В УСС работало немало выдающихся психологов, в чью задачу входило тестирование и оценка тех или иных людей с точки зрения пригодности их для разведывательной работы, особенно для выполнения тайных задании. Возглавляли это новое направление психологии Джон Гарднер и Генри Мюррей из Гарварда. Их работа была описана в книге «Оценка людей», вышедшей в свет в 1948 году. Другой психолог — Уильям Лангер (брат Билла Лангера) руководил работой по созданию максимально точного аналитического описания личности Гитлера. Результаты этой работы положены в основу книги, которая вышла много лет спустя. Подобный анализ открыл дорогу для осуществления аналогичных исследований руководителей иностранных государств психоаналитиками ЦРУ. Перечисление выдающихся специалистов, работавших в УСС, заняло бы не одну страницу.
Благодаря всем этим людям романтический ореол, окружающий наследие УСС, не исчез и после второй мировой войны. Будучи людьми незаурядными, ветераны самим фактом своего существования во многом послужили укреплению репутации и УСС и ЦРУ. В тяжелые для ПРУ времена ветераны Управления стратегических служб не уставали напоминать, что стране нужна хорошая разведывательная служба. Назначение Билла Кейси — в прошлом президента организации ветеранов УСС — директором ЦРУ стало в глазах ветеранов знаком признания ценности наследия УСС для Центрального разведывательного управления.
Боевые кадры УСС, особенно из числа приписанных к зарубежным базам, обрели большую известность, став героями ряда пользовавшихся успехом книг. Легендарные аспекты деятельности УСС стали достоянием широкого читателя чуть ли не сразу после окончания войны, когда два способных журналиста — Кори Форд и Элистер Макбейн — получили от Донована разрешение написать книгу об УСС. Авторы назвали ее «Плащ и шпага: тайная история УСС». Она вышла в 1945 году с предисловием генерала Донована, начинавшегося словами: «Теперь, когда война позади, справедливо, чтобы люди узнали о бесстрашии и преданности своей стране сотрудников УСС, не раз рисковавших жизнью во время войны».
В 1946 году вышла еще одна книга, более серьезная. Ее написали два первоклассных журналиста, бывшие сотрудники УСС — Стюарт Элсоп и Том Брейден. Книга называлась «Sub Rosa: УСС и американский шпионаж». В свое время Элсоп и Брейден были в составе парашютистов из команды, джедс», заброшенных на территорию Франции. Их рассказ о действиях команды УСС за линией фронта до сих пор читается с увлечением, а кроме того, он послужил хорошим подспорьем для последующих более систематических описаний операций УСС. Благодаря литературе об УСС, стало всеобщим достоянием, что ряд его операций были чистой воды импровизацией, но так или иначе основным после чтения всех этих книг оставалось впечатление о смелых и нешаблонных действиях разведки. Хотя Элсоп располагал достаточной информацией о деятельности исследовательского отдела и мог включить в книгу описание его работы, эта часть книги — на фоне рассказов о более рискованных действиях сотрудников УСС — получилась скучновато-банальной, что, увы, почти неизбежно.
Исследовательско-аналитическая деятельность УСС, возможно, так и не стала бы достоянием широкой публики, когда бы не книга историка Шермана Кента. После передачи этого отдела в распоряжение Госдепартамента, Кент еще на некоторое время задержался в Вашингтоне, прежде чем вернуться в Йель. (Несколько лет спустя он опять вернулся в Вашингтон и двадцать лет проработал в Управлении национальных оценок). Книга Кента называется «Стратегическая разведка на службе американской мировой политики» и описывает период до октября 1948 года. Для целого поколения офицеров она стала подспорьем в овладении навыками сбора и анализа информации. Ко времени выхода книги в свет, уже существовало ЦРУ — только-только оперившееся, — и Кент использовал ряд терминов, из которых следовало, что он вроде бы описывает новую организацию. На самом же деле это размышления по поводу личного опыта службы в исследовательском отделе УСС и попытка дать общее (отчасти идеалистическое) представление о тяжелом труде разведчика-аналитика.
Поскольку книга Кента не рассказывает о том, как в реальности обстояли дела в УСС и ЦРУ, она скорее абстрактное описание некой концепции, которая обсуждалась, но так никогда и не была осуществлена. Кент говорил мне, что в то время ему трудно было найти издателя. И книга его не пользовалась столь значительным — с коммерческой точки зрения — успехом, как «Плащ и шпага» или «Sub Rosa», Тем не менее суть процесса сбора и обработки разведывательной информации нашла свое отражение в его книге. Разведывательная информация, по определению Кента, это
«…род сведений о разных державах, которыми должно располагать наше государство, дабы обеспечить успешность своего курса, дабы планы и действия наших государственных мужей и военных не разбрасывались и не осуществлялись во мраке неведения. Это род знаний, на основе которых мы строим — на самом высоком уровне — нашу национальную политику по отношению к государствам всего мира».
Более того, Кент пишет и о том, в чем так трудно убедить людей и по сию пору:
«Некоторые из этих сведений могут быть получены тайным путем, но основную массу их приходится добывать посредством далекой от романтизма работы по изучению и анализу открытых источников информации».
Эти истины тоже часть наследия Управления стратегических служб, хотя они едва не были погребены под грузом легенд о плащах, шпагах и диверсиях.
Глава 3
Поиски путей обеспечения национальной безопасности после войны
Ирония состоит в том, что новая разведывательная организация — ЦРУ — не смогла бы, возможно, обрести твердую почву под ногами, когда бы не три, так или иначе связанных с войной фактора, послуживших мощным импульсом для ее создания. Первый — это публикация Конгрессом полного отчета о трагедии Перл-Харбора, из которого стало яснее ясного, насколько катастрофически плохо была организована работа стратегической разведки. Второй — это отказ Советского Союза действовать в духе достигнутого с Черчиллем и Рузвельтом взаимопонимания и согласия, захват им — с 1945 по 1948 год — политического и военного контроля над большей частью Восточной Европы и намерение добиться такого же контроля над Грецией, Турцией, Ираном, Югославией, Италией и Берлином. И третий фактор — это попытка в июне 1950 года — Северной Кореи завоевать власть над всей страной, в чем ей оказывали помощь коммунистические правительства СССР и Китая. Этот последний по времени «инцидент» создал ситуацию балансирования на грани войны, которая, однако, помогла ЦРУ твердо стать на ноги.
К чести Донована и Магрудера следует отметить, что они начали строить «корабль», как они называли подготовку к созданию такого рода организации, когда до окончания войны было еще более года. Однако рекомендации Донована 1944 года обрели силу закона только в 1947 году. И все равно понадобился такой стимул, как корейская война, чтобы ЦРУ начало набирать силу, получило фонды и обзавелось штатом, достаточным, чтобы действовать как поистине центральная разведывательная организация. Можно сказать, что ЦРУ в том виде, в каком оно известно теперь, оформилось и вышло на арену действий к 1953 году.
Я отчетливо помню, как Магрудер подробно обсуждал с Донованом и другими чинами УСС высшего ранга меморандум президенту Рузвельту от ноября 1944 года. Проект меморандума, насколько мне известно, составили прежний начальник штаба отдела текущей разведки Эверет Глисон (тогда уже работавший в группе, осуществлявшей связь с другими разведывательными агентствами) и его друг, профессор Уильям Макговерн — старший офицер связи, ответственный за контакты с ОКНШ. Глисон — известный историк, позже игравший заметную роль в Совете национальной безопасности и Историческом отделе Госдепартамента. Он изложил мне основные идеи, которыми руководствовался, работая над проектом меморандума летом и осенью 1944 года. Стиль одобренного Донованом меморандума лапидарен — в сжатой форме в нем изложены основные идеи, позже включенные в директиву Совета национальной безопасности от 1947 года, согласно которой было создано ЦРУ. Там, где должно было стоять название новой организации, Донован оставил пустые места, но если бы он проставил там «Центральное разведывательное управление», этот документ вполне мог бы служить в качестве хартии агентства, учрежденного три года спустя. Вот его текст.