Вспоминаю заявление, которое в конце той недели притащил Йен. Отказ от ведения дел или как он там это вычурно назвал. В изложении Шелли всё представлялось таким простым. Может, подписать? В записной книжке вывожу: «Йен хочет сам разбираться с завещанием – надо решить, что мне делать!!!»

Перехожу ко второму письму. Прислали из банка, но не счёт.

Ручка падает у меня из рук, с треском ударяется об пол и закатывается куда-то под стол так, что её и не видно.

Да что же такое, Марк! Кредит он решил взять, а мне сказать забыл. И что я только удивляюсь? Ты же никогда ничего не рассказывал.

Неправда, Тесси.

Усилием воли вспоминаю середину декабря месяца. Пытаюсь припомнить, обсуждались ли хоть раз денежные вопросы. Конечно же, ничего такого на память не приходит. Ты говорил, что, мол, из-за работы стрессуешь, а я верила. Ты стал поздно приходить домой, часами торчал у себя в кабинете, а ночью не мог уснуть. Звонил ещё кому-то, шёпотом разговаривал, думал, что я не замечаю.

Сначала Йен с его ста тысячами, теперь этот отказ в кредите.

Зачем нам нужно было столько денег, Марк?

Снова и снова прокручиваю в голове слова твоего брата: «Если ты мужа так прекрасно понимала, то почему же он тебе не сказал, что взял у меня в долг?»

На широкую ногу мы не жили, на спортивных машинах не катались, не ездили на Карибы в круизы, где всё включено. Кто-то в твоём отделе так, может, и жил, но не мы. Мне казалось, всё у нас отлично.

С трудом поднимаюсь по лестнице. Про адвокатское письмо я уже и забыла. В ладони сжимаю отказ в кредите.

Невыносимо. Звонки эти, потом ужасный мужик, а теперь такие новости.

И вдруг мне хочется просто обо всём этом не думать. Иду в комнату Джейми, ложусь на его кровать. Здесь мне легче, чем в нашей комнате на большой постели, половина которой вечно пуста.

Закрываю глаза, вдыхая аромат постельного белья. Пахнет кондиционером, а ещё – сыном. Запах едва-едва различимый, но я вдыхаю его и закрываю глаза.

Снова трезвонит телефон. На подушке сына мокро – я плакала. Уснула ещё, наверное. Шевелюсь и слышу шелест бумаги – всё так же сжимаю в руках уведомление о кредитном отказе. И меня вдруг словно по голове ударяют битой, вколачивая в сознание события последних полутора месяцев: самолёт, похороны, Шелли пришла, Йену должны денег, мужик угрожает по телефону. Один только удар – и я совершенно проснулась.

Выхожу на площадку перед лестницей, и тут включается автоответчик.

– Тесс, приветик, – слышится голос Шелли, когда я дохожу до кабинета. Стараюсь шевелиться быстрее – не успевает она сказать хоть что-то ещё, как я уже беру трубку.