– Тесс, посмотри на меня. – Голос Шелли оборачивается почти что криком, но от Джейми взгляда не отвести: он сжал ручки в крепкие кулачки, его пристальные голубые глаза смотрят только на нож. Я перевожу взгляд и вижу уже не предмет, которым режут торт, нет – я вижу оружие.

– Так нельзя, – просит Шелли, но с ноткой предостережения, и я наконец отрываю глаза от сына, от ножа. Лицо у неё одеревенело, глаза от страха как плошки. Вот же чего она хотела? Чтобы мы с Джейми стали друг другу чужие.

– Пусть моя мама будет Шелли, – просит Джейми тихо, ребячливо, будто ему снова три годика и он требует мишку. – Я тебя ненавижу.

– Джейми, прости меня, – судорожно выдыхаю я, силясь снова вздохнуть, так глубоко ранили меня эти его слова. – Я буду стараться. Я…

– ТЕСС, – орёт Йен, и я подскакиваю на месте.

Полсекунды молчания, и я слышу вдруг, что по радио играет песня Джорджа Майкла.

Не знаю, кто делает первый шаг, но вот секунда проходит, и в следующую – рывок к ножу. Джейми, Йен и я.

Джейми тянется к нему одновременно со мной.

Шелли вопит:

– Тесс, не надо, не надо, пожалуйста, не надо.

Я и сама не хочу, но тут Йен пытается выхватить нож, склонившись над Джейми. Меня схватывает напряжение. Йен почти дотянулся до рукоятки, но Джейми-то уже успел. Нет, нельзя, чтобы взял Йен. А что, если он Джейми порежет? Бросаюсь вперёд, но бросаюсь слишком резво, слишком далеко.

Рука Джейми на рукоятке ножа, а вот и Йен достал до неё.

Рывок оказывается слишком быстрый. Пытаюсь уклониться, не выходит. Лезвие входит в живот так же просто, как и в торт, для резки которого этот нож я и взяла.

Боже мой, Тесси, какой ужас.

Твой голос доносится до меня издалека, с помехами, как на радио.

Боль жгучая, прорезает себе путь из живота по всему телу, а я смотрю на широко раскрытый рот Шелли, на то, как Йен пятится.