Я здесь не ради книги. Мне нужен всего один глиф, последний глиф, который я изучу. Глиф, который преследовал меня всю жизнь, от которого погиб мой отец и погибла Сера. Элементальная инфузия первой степени, основа Огня.

Я сделаю небольшое заявление, как того хочет Абердин. Выйду на сцену с ним, с Мариусом и кем бы то ни было, кого он захочет вытащить туда еще, соберу их всех перед школой. Я посмотрю им обоим в глаза, этим ублюдкам, и улыбнусь, а затем активирую его – глиф, который я высеку в пол под нами. А потом мы все вместе сгинем в пламени.

Не то чтобы я хочу умереть. Но это единственный вариант, который у меня остался. Я не могу победить. Я не могу сбежать. Так что все, что я могу сделать – это сгореть.

Есть часть меня, тихий голос глубоко внутри, который кричит, протестуя. Этот голос говорит мне, что я трусиха, что сдаюсь слишком рано. Этот голос говорит мне, что я подвожу Тиш, Зигмунда и всех остальных Нетро, что я порочу память о Фил. Это голос, который говорит мне, что я отказываюсь от обещания, данного Марлене, что я подвожу единственного человека, который больше всех на меня рассчитывает. Это голос, который говорит мне, что я просто поддаюсь своему гневу, своей боли.

Это голос Серы, говорящий мне выжить.

Я заставляю этот голос замолчать. Это голос слабости, голос одиночества, голос отчаяния. Я Ревенант, боец, убийца. Моя миссия на первом месте, и это все, что имеет значение. Если цена этого – смерть, я заплачу ее. Если цена этого – подвести моих друзей, я заплачу и ее тоже. Если цена этого – предать Марлену, я… я…

Нет. Нельзя позволять себе такие мысли. Нельзя отвлекаться. Я решилась, и обратного пути нет.

Но сначала я найду способ открыть этот стеклянный шкаф.

Я провожу руками по его гладкой поверхности, он закреплен на месте. Конечно. В основании помоста есть небольшая замочная скважина, но универсальный ключ с ней не работает. Я ухожу в Пустоту и не вижу никаких глифов, но это не значит, что они там не спрятаны. Разбить стекло – последнее средство.

Вместо этого я иду к столу Абердина в надежде найти ключ. Ящики, естественно, тоже заперты. Я изучаю несколько книг на столешнице, надеясь, что мне повезет, но там всего лишь лист бумаги, наполовину законченное письмо с еще свежими чернилами. Я собираюсь отмести и его тоже, но потом вижу слова МЭДИСОН и ДЕВИНТЕР и не могу его не прочесть.

Уважаемый сенатор Мэдисон!

Я полагаю, что к настоящему времени Вы уже ознакомились с результатами второго испытания, и пишу в надежде, что они Вас удовлетворили. Я выполнил свою часть нашей сделки: Ваш сын Мариус и его Авангард снова одержали победу, уверенно лидируя в игре. Его выбор убить леди Поттс был его собственным решением, и, честно признаться, поставил нас обоих в затруднительное положение. Я, конечно, понимаю причины его поступка, но надеюсь, что Вы сможете отвадить его от подобного в будущем.

Я ожидаю, что девчонка Девинтер преклонит колено, но, если она этого не сделает, аналогичные меры будут предприняты во время третьего испытания, чтобы у нас точно не было неожиданностей. Орден Авангарда выиграет Великую игру, и все будут прославлять Вашего сына. Во всяком случае, весьма возможно, история о том, как он столь уверенно победил выскочек из Нетро, пойдет нам на пользу.

Я буду в Арбормонте в конце месяца и, надеюсь, у нас будет время встретиться.

Письмо продолжается дальше, но мне не нужно его читать. Мои руки дрожат, а взгляд горит небывалой яростью. Ну конечно. Конечно. Я была так потрясена смертью Фил, настолько переполнена отчаянием и чувством вины, что даже не подумала задать самый очевидный вопрос: как вообще Мариус смог победить меня в центре лабиринта? В конце концов, я жульничала, проскакивая каждую головоломку, но он все равно каким-то образом попал туда первым.

Получается, он тоже играл нечестно. Но его обман исходил от самых верхов, от самого директора Абердина, который позаботился о его победе. Все эти разговоры о нейтралитете, постоянный упор на порядке и умеренности… Все это было чушью. Все это. Абердин не какой-то нейтральный арбитр, который заботится только о порядке. Он настолько же коррумпирован, как и все остальные.

Коррупция – это кровь, текущая по венам этой школы, каждый ее кирпичик, каждый камень, каждая клятва и обряд стоят на своих местах для того, чтобы гарантировать сохранение иерархии. Я думала, что мой обман был грубым нарушением, но, очевидно, Мариус и Абердин тоже обманывали.

Они Волшебники. Им не привыкать.

Я засовываю письмо в карман. Пока я не знаю, что с ним делать, но знаю, что оно ценно. Может, я оставлю его Марлене, как то, что она сможет использовать, чтобы выторговать себе путь с этой скалы. Может, я…

– Эй! – Со стороны двери раздается грубый голос. – Какого черта ты тут делаешь?