Громыхая и поскрипывая почтовый-скорый дилижанс унесся вдаль по дороге, оставив меня стонать и кряхтеть на обочине. Очень громко стонать и еще громче кряхтеть. А кого стесняться?
О-ох! Господи, какое это счастье, иметь возможность выпрямиться, потянуться и при этом не треснуться лбом или макушкой о стенку повозки, если в тот самый момент колесо налетит на камень или рытвину, и заменяющая сидение доска подбросит тебя, как трамплин. Хоть шлем не снимай. А еще лучше в полный доспех облачится, а сверху обмотаться периной. Вот только другие путешественники не поймут.
Странно, но кажется, из двенадцати пассажиров разных возрастов и сословий от тряски и жесткости сидения страдал только я один. Задницы у них более тренированные, что ли? Ну так и я не на нее родимую нарекаю, хотя синяков наставил изрядно. Главное, все нутро вынимает. Впечатление — вот-вот наизнанку вывернешься, выблевав не только завтрак, но и все, что в организме осталось с прошлых дней.
Мама дорогая! Как хорошо…
Нет. Если телепортом нельзя, а магией не рекомендуется — пешком от края мира до края дойду, но в этот гроб на колесах больше не сяду. Инквизиторы столько изощрялись, придумывая разные пытки, а надо было всего лишь загрузить подозреваемого в дилижанс да и пустить коней галопом. Даже если б еретик не сознался в грехах, то черт сам бы сбежал.
— Вы шуміце, шуміце надамною, бярозы,
Асыпайце, мiлуйце ціхай ласкай зямлю,
А я лягу прылягу край гасцінца старога,
Я здарожыўся трохi, я хвiлiнку пасплю…
Обалдеть! Красотища! Над головой, правда, не береза — граб, кажется, судя по витому стволу, но, разве ж в этом дело? Трава мягкая, ветерок повевает, в тенечке не жарко. И главное, ничто под спиной не подпрыгивает. Не верится, даже... Мож, и в самом деле вздремнуть часок? А чего, я птица вольная и процессуально независимая. Торопиться особо тоже некуда. Из пункта «А», как говорится, убыл, а в пункте «Б» мое высочество никто не ждет и даже пока еще не догадывается, какое счастье им вот-вот привалит.
Отдохнуть в конце концов. Наедине побыть. А то крайние пару суток за мной даже в уборную кто-нибудь норовил протиснуться.
Трудное это дело пуск-наладка. Тем более, если ты ГИП этого проекта и все на тебе завязано. Самый мелкий вопрос и тот требует согласования, утверждения и разрешения.
Например, охрана объекта. Где взять воинов? Переманивать длинным рублем, то бишь империалом, городскую стражу? Некрасиво. С первых же шагов показать себя нарушителем устоев, ни в грош не ставящих здешние традиции и порядки. И без этого наворочено. Посылать в замок? Так Лавр Тулий сам едва-едва наскреб ветеранов, чтобы потенциальному врагу глаза замылить. А до внятного гарнизона капитану еще не одна сотня бойцов нужна. При том что амазонок пока рекрутировать не получилось.
А охрану фактории прям сегодня вынь да полож. Пока за сохранность товаров никто не отвечает , ни один купец ничего не привезет.
И еще десятки и сотни вопросов, сыплющихся, как горох из дырявого мешка. Даже не представляю, как я бы со всем этим справился, если б судьба не улыбнулась в очередной раз и не послала мне в замок-факторию весьма специфического дворецкого.
— Давид Наумович, — как он представился, постоянно извиняясь, шмыгая носом, кланяясь и шаркая ногой. Чем вызвал у меня невольную усмешку. Но имени своему соответствовал на все сто.
Худой, нескладный, с длинным крючковатым носом, на который так и просилось старорежимное пенсне или хотя бы очки. Стандартная ливрея висела на нем, как на вешалке, а взъерошенные, курчавые волосы торчали во все стороны, словно наэлектризованные. В том числе и из ушей.
— Я, конечно же, дико извиняюсь, ваше высочество, — негромко гнусавил Давид Наумович. — Но вы видели эти цейхгаузы? Кто так строит? Сыро, как в погребе у кикиморы! Никакой вентиляции! И что в них теперь хранить? Соленые огурцы и квашенную капусту? Так я таки вам скажу, что и эти продукты в них плесенью покроются. Ваше высочество, покажите мне того шлемазла, которому вы поручили сделать вам стройку, и я немножко объясню ему, что для такой работы надо иметь голову, а не, прошу прощения, тухес!
— Вообще-то, факторию возводил мастер Михаэль. И мне говорили, что он лучший в своем деле. Что реально все так плохо?
— Ой, я вас умоляю! — тут же отыграл попятную дворецкий. — Таки себе сразу лучший! Или у тех краях, откуда он родом, никто не слышал за сырость? Ей неоткуда взяться среди таких песков и кактусов? Но здесь не у них, а у нас не там! И даже не сравнивайте! — советник взмахнул руками и сложил их на груди, как для молитвы. — В этой жизни, ваше высочество, все можно исправить, кроме смерти. Да и с ней в особо важных случаях можно договориться! А амбары? Ну что амбары? Я Вам скажу, то сущий пустяк, который не стоит за ваше беспокойство! Таки Давид Наумович все сделает в лучшем виде! Старый Исаак, а он мой троюродный дядя, чтобы Вы понимали, самую малость разбирается именно по этому профилю! И это даже не будет стоить Вам денег!