Этих за грош не купить, золотишком придется побряцать, но в конечном итоге все вернется сторицей.

Чтобы не мешать советникам насыщаться, я тоже отдал должное угощению. К слову, весьма недурственному.

— Скажите, мэтр, а долго надо учиться, чтобы вот так… одним движением… Я к чему спрашиваю… — указал взглядом на увлеченно грызущего гусиную ногу Прудика. — Нам с Мэтью много путешествовать приходится. И такое умение весьма пригодилось бы.

Маг добродушно рассмеялся.

— Такое, наш юный друг, наверняка уже сумеет. Может, не так ловко и эффектно, но…

Мэтью непонимающе посмотрел на городского чародея. Я тоже.

— Эти яства не созданы магическим путем. Они плод усилий поваров из лучшей в Семипалатинске гостиницы. Я всего лишь поспособствовал перемещению блюд.

— То есть, вы их … оттуда… сюда… это… — трудно сформулировать мысль, особенно с полным ртом.

— Только чтоб не остыло, — кивнул мэтр Клэопетрус. — Многие блюда в холодном или разогретом виде теряют вкус. А переносить людей… Пришлось бы плести более сложный аркан. Да и к чему? Разве здесь хуже?

— Ну что вы, мэтр. У вас замечательный дом. Очень мило и уютно.

Какое-то время мы продолжали перебрасываться малозначительными фразами, пока интенсивность звуков, издаваемых советниками, не пошла на убыль. Первый, так сказать, голод толстяки утолили и продолжали есть уже почти культурно. Что означало: созрели для дальнейшей беседы. И надо было ловить момент, пока от сытости их не повело в сон.

— Господа, я хотел бы поднять кубок в честь славного города Семипалатинска и его мудрых управителей.

Троица свои кубки подхватила, но глядела на меня с некоторым недоверием. Не насмехаюсь ли?

— Только слепой может не заметить, как расцвел город под вашим управлением, господа советники. Куда не глянь — сразу чувствуется умелая рука опытного и рачительного хозяина. Ваше здоровье…

— Спасибо, ваше высочество…

— Благодарствуем…

— Вы слишком снисходительны к нашим скромным деяниям.

В общем, любезностями обменялись, можно и вернутся к главной теме разговора.

— Даже странно, что до сих пор не нашлось лорда пожелавшего подчинить себе столь богатый и процветающий город.

Жующие челюсти замерли, а три пары глаз впились в меня острыми буравчиками. Еще бы, наверняка на самую больную мозоль наступил.