— Да… Так вот… Исходя из всего сказанного и общего понимания, предлагаю следующее. Вы отпустите купцам, прибывшим со мной, столько товаров, сколько они смогут увезти. И по цене… Скажем, в половину ниже...

— Побойтесь Богов, ваше высочество! — всплеснула руками средняя голова магистрата. — Это граб… я хотел сказать… разорение для города. Мы же не в праве приказывать торговцам. Значит, разницу придется из казны покрывать. Может, сойдемся на десятой доле?

Морду кирпичом, взгляд самый пространный… Словно нет никого в комнате. Один я здесь стою. О жизни будущего веку рассуждая. Совсем один. Без ансамбля…

— Пятнадцать, — пролепетала левая голова.

В носу что ли поковыряться? Черт, не знаю, как насчет этого у венценосных особ. Ладно, не будем позорить должность и звание перед простолюдинами. Хватит и надменного покашливания.

— Смилуйтесь, ваше высочество. По миру пустите. Сами осенью не сможем запасы сделать. Зимой люди голодать будут. Двадцать…

— Тридцать, — отрезал я, как можно строже. — Или…

— Мы согласны, — выдохнули те, раньше чем я закончил угрозу. И по тому, как они быстро обменялись заметно повеселевшими взглядами, понял, что меня развели. Прояви я еще немного твердости — смог бы и сорок процентов выторговать. Вот только цель у меня была совсем другая.

— Отлично. Как я уже говорил раньше, приятно иметь дело с разумными людьми. Поэтому, сделаем так — сорок процентов… Не перебивать! — прикрикнул на толстяков, дружно открывших рты. — Повторяю, ваши торговцы отпустят моим купцам товары со скидкой в сорок процентов. А компенсируете разницу вы не из казны, а вот из этих денег…

Я снял пояс и высыпал на стол вместимость потайных кармашков. На глаз там было не меньше сотни полторы новеньких империалов.

— Все, что останется, примите в дар Семипалатинску. В знак моего расположения и благодарность за приятно проведенное время.

И пока советники таращились на кучку золота, продолжил:

— Вы же понимаете, мужчине, воину, хочется иной раз развлечься… Так, чтобы сотня стражников не гоняла все что шевелится, а десяток телохранителей не старался даже от солнечных лучей прикрыть. А уж заикнись я о желании принять участие в гладиаторских боях…

Толстяки синхронно закивали. Это они понимали. Сами не раз прятались от жен. Правда, для иного времяпровождения, более приятного и вкусного, но суть от этого не меняется. Особенно когда слова подкрепляют такими аргументами. Готов спорить, они уже высчитывают, сколько империалов останется после выплаты компенсации, и какую часть из этого следует внести в казну, как дар неизвестного мецената, а сколько перепадет им лично.

Сумма советников явно впечатлила. А вслед за этим пониманием в их мозги пришла очередная, лежащая буквально на поверхности, мысль: «За что?» В том миропорядке в котором они жили до сих пор, просто так деньги никто и никому не платит. Тогда в чем подвох или мой интерес?

* * *

Режиссеры утверждают, что пауза — царица интриги и тянуть ее следует как можно дольше. Причем для этого совсем не обязательно тупо молчать с загадочным или наглым выражением лица. Можно просто отвлечь людей на другие действия, отложив обсуждение и оставив вопрос открытым.

— Господа, не кажется ли вам, что серьезный разговор и отношения к себе соответствующего требует?

Ход первый — озадачить. Ход второй — отвлечь.

— В наших краях говорят, что в ногах правды нет. Не знаю, как вы, а я бы с удовольствием присел.