Меня снова охватили подозрения, что кто-то играет со мной в прятки, а слепой – марионетка из сундука этого карабаса. С другой стороны, если пацан действительно тот, за кого себя выдает, и попросту потерялся, я не мог бросить его здесь. К счастью, было на кого переложить бремя выбора. Зак с некоторым недоумением взирал на пустующее сиденье, а потом перевел взгляд на меня, словно спрашивал: «Что за фокусы, старичок?»

– Не знаю! – развел я руками. – Ищи.

Пес отправился куда послали, а я промочил горло черным бакарди. Жаль, рома осталось совсем мало – вряд ли хватит на еще один полноценный сон. Ценность снов для меня измерялась тем, насколько глубоко они погружали в любовь, тишину, покой и дарили отдохновение. М-м-м, почти безнадежно.

С той стороны, откуда мы ехали, донесся лай Зака. Мне была знакома эта торжествующая интонация – кобелина любил при случае показать, что его не пальцем делали. Я снова включил фонарик и пошел взглянуть на находку.

Как и следовало ожидать, мальчишка не успел уйти далеко. Он лежал на боку в неглубокой яме на обочине дороги. Сначала я подумал, что он свалился туда, ударился головой и потерял сознание, но его поза свидетельствовала о другом. Если бы это не звучало так нелепо, я сказал бы, что он прилег вздремнуть. На нем не было ни царапины. Даже очки не слетели. Он мирно спал под гавканье Зака, пока я не тронул его за плечо. Он сразу проснулся, нашел мою руку и схватился за нее, впившись в запястье ногтями с такой силой, что мне сделалось больно. Я направил луч фонарика ему в лицо. Никакой реакции.

– Не нужно ехать в то место, – сказал он чуть ли не умоляющим тоном.

– В какое место? На маяк?

– Нет, маяк – хорошее место. – Его лицо посветлело. – Вы отвезете меня туда?

– Отвезу, но не сегодня. Я устал и хочу спать. До маяка еще километров восемьдесят.

– Давайте останемся здесь, – попросил он.

– Слушай, ты понимаешь, что дядя больной и старый? Дяде нужно выспаться.

– Там вы не выспитесь.

– Да откуда ты знаешь?

– Йоост сказал.

– А-а, я понял. Йоост слов на ветер не бросает. Это он тебе во сне сказал?

Но мальчишка имел такой жалкий вид, что грех было над ним издеваться. Внушаемости я за собой никогда не замечал, тем не менее у меня уже пропало намерение искать койку в направлении «ницы». Это во второразрядных фильмах ужасов обязательно найдутся два-три кретина, которые полезут в плохое место, невзирая на все предчувствия и предупреждения. Обочина дороги мне тоже не нравилась, однако усталость брала свое. И в моих словах насчет старого больного дяди было гораздо больше правды, чем хотелось бы.

– Ладно, придется спать в машине. Пойдем.

– Поздно, – проговорил мальчишка.

– Да, поздно, черт возьми. Поэтому не тяни время.

– Вы ничего не слышите? – почти прошептал он.