— Кто я такой?! — еще раз переспросил Алексей Иванович. — Кто хочет познакомиться поближе, милости прошу, подходите!

Желающих не нашлось. Матросы все как один насупились и отступили.

— Сдается мне, что будет разумнее всех вас отправить за борт! А мне придется последним сойти с корабля. Брюс, нельзя ли как-нибудь подать знак, чтобы не сразу стрелять начали? Хотелось бы немного отплыть от мишени.

— Можно, — ответил плотник. — Есть специальный флажок — белый с черным крестом. Означает просьбу — задержать выполнение намерений.

— Хорошо, — кивнул Алексей Иванович. — Итак, Брюс, возьми себе помощников и займись плотом. Времени в обрез. Впрочем, думаю, что несколько досок ты сколотишь за пару минут.

— Слушаюсь, сэр! — гаркнул плотник.

Вместе с двумя матросами Брюс оторвал один из переходных мостиков, нарастил его еще несколькими досками — получился вполне вместительный плот. Его спустили на воду. Затем на палубу притащили крепко связанных шкипера, боцмана, Хьюго и чернокожего матроса. Жак с мосье Дюпаром приволокли старика-incroyables. Плотник Брюс и еще один матрос сошли на плот. Они вооружились обломками весел, найденными где-то на нижних палубах. К ним спустили зачарованных членов команды и старика.

— С Богом, — махнул рукой господин Швабрин.

Брюс оттолкнулся от борта. Покачиваясь на волнах, плот поплыл прочь от корабля. Плотник подмигнул нам. Его связанные пассажиры корчились на досках и нечленораздельно ворчали. Я заметил, что старик-incroyables ухмыляется, глядя на меня. Впрочем, возможно, он не хотел издеваться, а корчил рожи, потому что окривел левой стороной. В таком случае он и перед Главным Поваром предстанет с кривою ухмылкой.

Берег был совсем близко. Мы разглядели большой порт. Несколько кораблей стояло у пристани, на которой суетились маленькие фигурки. А по обе стороны портовой гавани возвышались редуты с пушками. Стволы смотрели в нашу сторону. И море показалось мне очень маленьким и очень уж неуютным.

— Мадемуазель, — раздался голос господина Швабрина, он обращался к Мадлен. — А вам лучше надеть мужское платье.

Неожиданно каналья, попросив мосье Дюпара присмотреть за котом, бросился вниз на нижнюю палубу. К Мадлен подошел один из матросов и сообщил, что господин Швабрин приказал выдать ей мужские штаны. Эльфийка ушла переодеваться в каюту. Вернулся Лепо с топориком и начал выламывать решетку возле фок-мачты.

— Жак, зачем тебе это? — спросил я.

— А я, барррин, киску на нее-с посажу, — ответил французишка.

— Ничего себе киска! Это прямо-таки какая-то не кошачья, а слоновая киска! Жак, а не проще ли оставить кота на корабле?! — повысил я голос.

— Сударррь мой, как же-с можно-с бррросить в беде несчастное животное?!

— Имей в виду, Жак, я не потерплю эту тварь в своем доме! — заявил я.

— Сударррь мой, я только доставлю киску-с на берррег-с, — сказал каналья.

Из каюты вышла Мадлен. Матросские порты висели на ней мешком, она выглядела белокурым медвежонком.

— Тебе идет! — подбодрил ее мосье Дюпар.