Одну или две бесконечно долгих минуты они стояли, вслушиваясь в каждый звук и надеясь, что шаги не в пору загулявшего спутника раздадутся раньше, чем тяжёлая поступь народных мстителей.
Поэтому светская беседа, которую, борясь с нарастающей в душе паникой, пытался поддерживать Саня, получилась скомканной. Он едва успел пригласить девушек продолжить вечер в каком-нибудь городском культурном центре, типа кафе. А те едва успели отказаться, сославшись на то, что развлечений им на сегодня, кажется, хватит. Поэтому они собирались пойти к Дашиной тетке, которая, как оказалось, жила в соседнем подъезде.
— Тётя — это хорошо, — пробормотал Митька. — А местных не боитесь?
— Нас есть кому защитить, — ответили храбрые девушки и, наскоро попрощавшись, скрылись в соседнем подъезде.
И тут же, ко всеобщему облегчению, появился мужик в чёрном пальто. — Люблю интеллигентных женщин, — бодро воскликнул он, застегивая ширинку. — Чтоб, значит, время культурно провести, хоть на калькуляторе, хоть как. Беседу, опять же, поддержать.
— Бежим, дядя, скорее, — сквозь зубы процедил Митька.
— Куда бежим-то? — озираясь на бегу, спросил тот.
— А черт его знает, — ответил Саня. — Мы не местные.
Глава седьмая
Жизнь сама распорядилась о направлении дальнейшего бегства, так как из-за угла со свистом и топотом высыпала толпа преследователей. Теперь дорога была только одна — в другую сторону. В другой стороне, сразу за домами, оказался порядком заброшенный парк, совершенно безлюдный в это позднее зимнее время. Единственным его достоинством было то, что фонари в нем почти отсутствовали, что давало слабую надежду оторваться от погони.
Но надежда эта оказалась обманчивой. В конце длинной аллеи обнаружилась вторая группа преследователей. Понять откуда она взялась, было невозможно, но это уже не имело никакого значения.
— Да сколько ж их тут, — с отчаяньем воскликнул Саня, а Митька кинулся в непролазную гущу кустов, темневшую неподалеку. К сожалению, непролазная гуща, при ближайшем рассмотрении оказалось довольно чахлой порослью, в которой мудрено было спрятаться даже котенку. А между тем, бежать отсюда было некуда.
Поняв, что капкан захлопнулся, преследователи умерили прыть и неторопливо приближались с двух сторон, перекликаясь высокими, злыми голосами.
— Кажись, приехали, — признал Саня очевидное, и с этими словами полетел вниз, и с размаху приложился боком в железную дверь, которая неожиданно легко открылась под тяжестью его тела, противно заскрипев при этом. Считать раны было некогда, и Саня вполголоса принялся звать товарищей по несчастью, которые, хорошо видные снизу на фоне ночного неба, все-таки более светлого, чем здешняя почти могильная тьма, бессмысленно вертели головами, пытаясь понять, куда он делся.
— Осторожно, ступеньки.
Но предупреждение запоздало и Митька в точности повторил траекторию падения, с той только разницей, что внизу его встретила не железная дверь, а дружеские объятия, в которые он угодил, сбив Саню с ног. Следом, уже без приключений, спустился мужик в черном пальто.
— Чего тут?
— А Бог его знает, — на правах старожила ответил Саня. — Бункер какой-то.
— Видать, бомбоубежище какое-нибудь заброшенное. Или еще какая хрень, — предположил Митька.
Тут голоса преследователей раздались наверху, совсем рядом. Мужик в чёрном пальто, не тратя лишних слов, втолкнул приятелей внутрь и сам ввалился следом. После чего осторожно прикрыл дверь за собой и чиркнул зажигалкой.