– Не надо!

Но Стив резко вырвался из объятий Коврова и быстро прошел через стеклянные двери. Вот он подбежал к столбикам, преграждающим вход в культурный комплекс. Лаборант осторожно приложил руки к считывающим элементам. Столбики замигали, немного завибрировали и сменили зеленый цвет на предупредительный ярко-красный. Раздался пронзительный сигнал тревоги, слышный даже на шумной улице. Моментально рядом со столбиками открылась потайная дверь, откуда и выскочило аж шестеро санитаров в сопровождении торжествующего врача. Владимир узнал этого неприятного типа. Им оказался тот самый долговязый доктор, который неделю назад задержал Кирилла Колыванова, брата Светланы.

Владимир еле сдерживал себя, чтобы не броситься на выручку Стиву. Но лишь больно прикусил губу и не двинулся с места. Если Владимир сейчас вмешается, то он и Стива не спасет, сам попадется и, главное, – не освободит Светлану. А от того, в чьих руках находится «новая Ева», зависит будущая жизнь всего полиса.

Вскоре на улице приземлился аэробус, куда и погрузили пойманного Хагена. Четверо санитаров и довольный собой врач улетели на воздушном судне, а оставшиеся двое коротышек возвратились в ту же самую дверь, откуда и выскочили десятью минутами ранее.

«Интересно, что там у них, комната отдыха?»

Владимир выждал еще немного и уверено вошел через стеклянные двери в помещение, приблизился к турникету, приложил руки к считывающим элементам, дождался, когда крохотный шприц возьмет стакан крови. После окончания процедуры его абсолютно беспрепятственно пропустили в комплекс Оазиса.

Ковров обернулся, но погони не было. «Интересно, почему? Еще не успели объявить в розыск?»

Погода сегодня стояла хорошая. Владимир чувствовал легкий ветерок, идущий сверху. Машинально запрокинув голову, он увидел неоднородность в поверхности стеклянного купола, одни места прочного покрытия казались светлее и прозрачнее остальных. Наверно, открыли «форточки» для проветривания всего парка. «Форточками» они, конечно, назывались условно, ибо каждая такая оконная рама размером десять метров на пять.

– Guten Tag, Valodya! – послышалась картавая немецкая речь.

Владимир обернулся и не смог скрыть улыбки. На скамеечке парка сидел не кто иной, как Сергей Михалыч. В маскарадном костюме. Ярославцев одет в старую немецкую форму, блестят начищенные кирзовые сапоги, а на голове пилотка, чуть съехавшая набекрень. Идеально выбритое «арийское» лицо светилось в лучах полуденного солнца. Михалыч засмеялся и достал из кармана гимнастерки губную гармошку.

– Зачем этот балаган, Сергей Михалыч? Вы даже сбрили бороду? – удивился Владимир.

– Если попал в театр абсурда, то играй свою роль! – непринужденно ответил Ярославцев.

– А какая роль у меня? Я опять стану пешкой в чужой игре? – спросил Ковров. – Зачем вы здесь? Чтобы убить Светлану? Вы не верите в ее непогрешимость?

– Успокойся, Володя! Никто не хотел тебя подставлять. Айфон не всесилен. Не смог помочь. Ему нужно было перехватить управление лифтом, но парень просто не успел. Извини. Это хорошо, что у нас имелся запасной план. Хотя мне и пришлось лишиться не только бороды, но и шевелюры. Жертва конспирации. – Ярославцев снял пилотку, обнажая бритую голову. – Нам пришлось устроить побег из подземной тюрьмы и начать восстание в городе раньше времени. Мы плохо подготовлены. И мы не уверены в успехе!

– Почему вы не встретили меня снаружи? Стив Хаген вновь попал в руки врачей, помогая мне! Я сам, неизвестно каким чудом, проник в Оазис. Я полностью беззащитен! У меня нет ни капли алкоголя! – бушевал Владимир.

– Мне некогда объяснять. Извини, но текилы я тебе не налью! Не успеют доктора тебя обнаружить, да и задача стоит перед тобой очень серьезная. Требует большого внимания. Времени мало, информация о том, что ты находишься в Оазисе, очень скоро попадет в центральную сеть. Пошли! – заторопил Михалыч.

– Куда? – удивился Владимир.

– Свету спасать! Ты же хотел быть героем? Твой выход, Володя! – торжественно произнес Михалыч, поднялся и пошел вперед, таща за собой огромный саквояж, похожий на футляр для аккордеона.

– А что это у вас?

– Чехол для губной гармошки, – ухмыльнулся Ярославцев.