Тогда я наклонилась к земле, выгребла несколько червяков и протянула неподвижной фигуре.

— Ешь!

Существо покачалось с пятки на носок и резко сделало шаг вперед. Оно склонило голову и всосало червяков прямо с моей ладони, оставив на ладони противное ощущение липкости. Нервно отдернув руку, я отерла ее о свое платье. На мне есть платье! — машинально отметила я.

— Хазайка! Хорошая хазайка, новая хазайка! Что делать, хазайка? — в мутном взгляде существа возникло подобие разума.

— Закопай. Могилу! — я повторила приказ. Раз уж старик умер в моей могиле, то не стоит его ворочать, пусть там и лежит.

Я пнула остатки гроба, и они упали туда же, в темную яму, накрыв собой старика. Замечательно. Вот так пусть и лежит. А то удумал что: «два дня еще женщина». Я женщина честная, такое только после свадьбы разрешала.

Тут второе существо тоже подало признаки жизни. Или точнее смерти — причем явно окончательной. Со слякотным шелестом оно рассыпалось на отвратно пахнущие куски (хотя куда уж хуже!), часть которых скатилась все в ту же могилу.

— И это тоже закопай, — сказала я первому существу.

Пока существо скидывало землю вниз, я внимательно осмотрела его. На вид — как недельный (а может и больше!) труп, только почему–то шевелящийся. Зеленоватая кожа, раздувшиеся кисти рук, перекошенное лицо, впалые глаза в обрамлении черных кругов. Волосы отсутствуют. Неуклюжая и перекошенная фигура затянута в обрывки старой и явно мужской одежды.

Над существом появилась полоска. Недолго думая, я пригляделась к ней, сделав рукой привычный жест — словно нажала. Так, как я открывала виртуальные письма.

Полоска раскрылась в подобии облачка.

Оно еще и должник! И похоже действительно мужского пола. Когда–то было. В том же окошечке отобразилась свечка, довольно короткая на мой взгляд. Интересно, что это означает?

Я прекратила рассматривать существо, тем более, что оно почти закопало могилу.

От часовни донеслись шаркающие звуки. Кто–то там определенно шарился. Надо проверить. В конец концов, это теперь мое кладбище!

Изнутри часовня выглядела еще хуже, чем снаружи. Большой стол со стоящим на нем гробом прямо в центре, в гробу навалены кости разного размера; около стены еще один, поменьше; закопченные стены, в потеках чего–то, напоминающего ссохшуюся кровь; разбитые рамы на окнах — в одной когда–то был витраж. И ковыряющееся в костях существо. Похожее на Алана, но потоньше и в порванном женском платье. Я тут же потянулась к подсказке.

Мертвая женщина. Женщина–зомби. И где–то есть ее дети. Надеюсь, я никогда с ними не повстречаюсь. Не уверена, что смогу объяснить им, почему их мамочка после смерти еще разгуливает по земле, а не лежит в ней.

— Хазайка! Я сделяль! — сказала она и протянула свои руки ко мне. На зеленовато–коричневых ладонях лежал браслет.

Я взяла его и присмотрелась. И опять содрогнулась от отвращения — браслет был из костей. Но такой изящный, что не сразу и угадаешь, из чего он. Я глубоко вдохнула, пытаясь совладать с подкатившим к горлу комком, и тут же пожалела об этом. Трупный запах никуда не делся. Я уронила браслет обратно в подставленные руки.