Я заблудилась бы там уже через минуту, но над площадью нависали два громадных здания, служа ориентирами: огромный собор со шпилем, который я видела еще на дороге, и ратуша напротив него. Если здание собора стремилось ввысь, приближаясь к божественному, то ратуша наоборот расползалась в стороны — широкое здание было всего в три этажа. Каждый этаж при этом был выше любого городского дома, а все три охватывали полукольцом почти пятую часть главной площади. Над главным входом, украшенным колоннами, висели часы.

Такие же монументальные, как и здание ратуши, они занимали в высоту почти весь верхний этаж. Стрелки на часах показывали восемь утра. Это было так успокаивающе — я почти ожидала увидеть там древние часы, которые вручную останавливались на рассвете на «первый час дня» и полдень становился бы шестым. Но нет, циферблат был обычным, двенадцатичасовым.

— Яйца! — раздался зычный голос неподалеку.

— Туфли! — донеслось из ряда кожевенников.

Я начала прокладывать путь сквозь это пестрое разнообразие. Видимо, мой вид и запах были настолько неприятны, что передо мной толпа расступалась, отворачивая лица и зажимая носы.

— Яйца! — снова прокатилось над рынком.

— Туфли! — вторил ему оппонент–обувщик, явно стараясь превзойти в громкости голоса и дальности раската звука.

— Яйца!!! — принял вызов яйцеторговец, усилив звучание.

Я уже почти миновала площадь, когда из рядов кожевников донеслись звуки драки.

— Чай! Травяной чай! Настой жизни! Отвар красоты! — присоединился к общей какофонии высокий женский голос. В лавке, крытой зеленым в белую полоску тентом, за прилавком стояла та самая пухлая женщина, что ранее встретилась мне на воротах. Я привычным образом открыла ее подсказку.

Сколько в городе разных званий, восхитилась я. Аристократы, дворяне, граждане, герцоги. И кто в этой чехарде я? Ночью, когда я «унаследовала» кладбище, я лишилась звания «Крепостной», но какое приобрела в таком случае?

Я снова пошарила взглядом над собой, но никакого намека на подсказку не увидела. Ну что за засада!

К травнице тем временем подошла довольно богато одетая дама и, указав на пару пучков и пузырьков, протянула руку ладонью вверх. На ладони возникла горка монет, и сразу же травница накрыла эту кучку своей ладонью. Деньги пропали из вида. Дама–покупательница забрала пузырьки и пучки трав, спрятав их в небольшом кошельке, прикрепленном к поясу.

Куда делись деньги, я так и не поняла. Дама не доставала их из кошелька, а травница не прятала их в свой. Они просто появились на ладони одной и исчезли под ладонью другой. То есть, у меня на самом деле могут быть деньги, но я их не вижу? Как бы проверить это?

Я заозиралась, разглядывая разложенные на прилавках товары.

Так, стоп. Мне надо купить дом. Это главное.

В ратушу меня все же пустили. Стражники скосили на меня глаза, но выправка и уставная стойка не позволили им большего.

Пройдя в высокие двери, я оказалась в холле. Огромном, величественном, подавляюще роскошном. Вдоль одной из стен шли двери, в них туда–сюда сновали клерки и просители. По другую сторону на стене были вывешены портретные рамы в виде сложной иерархической структуры. На самом верху был один портрет, ниже два, под ним ещё три и так далее вниз, до девяти нижних портретов. Часть изображений отсутствовала. Около них висели маленькие портреты, от одного до четырех.

Около края портретной иерархии притулилась небольшая стойка, к которой стояла очередь. И на моих глазах, стоило очередному просителю отойти от стойки, как возле одного из низовых портретов возник еще один, поменьше. Очередь продвинулась вперед. Следующий господин, смутно кого–то напомнивший, наклонился над стойкой.