Эта ночь прошла без сновидений для всех, за исключением, разве что, Марии Ериковой; она также не могла ничего придумать, потому что, когда на следующий день они встретились на площадке, залитой солнцем и заставленной тюками и бочками, все четверо не определись, как быть.

Было ужасно жарко.

Леминак, который был теперь подобен касику блуждающего племени, провозгласил:

— Пойдёмте куда-нибудь. Нам нужен аперитив.

В соответствии с местным колоритом был выбран бар «Pajaro Azul». Это было прохладное и удобное место. На прилавке светло-синего цвета, где скрипели зубами, несомненно, замечая и придираясь к каждой птице, лежали пирамиды цитронов, лимонов, гуав; солнце, проскальзывающее сквозь большие соломенные стены магазина, играло даже на грейпфрутах, на тугой кожице суринамского инжира. Сзади лежали ящики специй и тюки риса или маниока, едва чувствовался запах ванили.

— Мне кажется, — тихо сказал Хельвен, — что в небольшом баре Ямайки запах корицы чувствовался так же, как здесь аромат ванили. Мы позволили себе всю ночь есть изысканные дыни, набивали себе животы молотым льдом, кусочками ананаса, мелко нарезанными бананами; всё запивали таким количеством любимого рома, какого ещё там не пил никто, во тьме, полной сладости и аромата корицы…

— Я смотрю, — сказал Леминак, — Вы много путешествовали.

— И, — добавила, смеясь, Мария Ерикова, — Вы бы с благодарностью приняли дары Господни.

Они сидели за четырьмя бокалами, золотистое виски в которых незамедлительно загорелось.

— Что будем делать? — сказала Мария Ерикова.

— Абсурдное дело, — простонал Леминак. — Пакетбот…

Не успел он это произнести, как в бар вошёл гигантский человек с весьма колоритным лицом, которое утопало в сверкающей бороде. Он был скромно, но очень аккуратно одет в костюм из самой тонкой белой ткани идеального покроя. По козырьку фуражки его можно было бы принять за моряка, но нигде не было указано ни его звание, ни название судна.

— Из этого джентльмена, — сказал Хельвен, — получился бы неплохой конногвардеец.

— Должно быть, морской офицер. Наверняка его канонерка остановилась в порту, — предположила Мария Ерикова, заинтересованная особым присутствием незнакомца.

Он сел за соседний столик и заказал чашку горячего чая.

— Этот человек привык к жарким странам, — прошептал Трамье.

Человек снял фуражку. Пара зелёных очков закрывала его глаза; щёки загорели на морском ветру; нижняя часть лица утопала в сверкающей бороде.

— Пактол, — сказал Леминак.

Несмотря на лёгкость и добродушие, с которой этот человек говорил по-испански с официантом бара, было в нём что-то странное — возможно, из-за пары зелёных очков, выделявших его орбиты — из-за чего четверым путешественникам стало несколько неловко продолжать разговор.

— Жалко, — сказал Леминак, — что мы пропустили корабль.