Отхлебнув еще пока горячий кофе, Женя наслаждался тем, что он находится здесь, в кофейне, а не на скрипящем и неудобном больничном стуле, приветствуя всех входящих кислой миной и вбивая возраст, рост и вес пациентов в постоянно виснущую программу, от которой хочется выкинуть системный блок и повеситься на шнуре удлинителя. Женя представил, как остается работать там после практики и окончания универа. Перспективы ужасные – все это напоминало ему оплачиваемую каторгу. Рабство XXI века. На смену галерам и кнуту пришли рабочий стол и выговоры с предупреждениями. Вместо кусочка сахара, небрежно кинутого тебе хозяином-землевладельцем – отпуска и тринадцатая зарплата.

Он давно перестал читать медицинскую литературу – все справочники, которые он скачал на телефон, мертвым грузом висели на экране, отложенные до лучших времен. Когда эти времена должны наступить – никто, включая Женю, не знал.

Единственное, что немного взбодрило его – это необъяснимым образом вставшие на ноги пациенты с инсультом и с безнадежной травмой глаза.

Задумчиво взяв сэндвич, Женя замер.

Пациенты. Точно. Инсульт и травма глаз. И в те же дни, как они появились в палате, он сначала чуть не отключился в зале, а потом стал слепнуть на стадионе.

Вот почему эти симптомы вчера показались ему так знакомы.

Это необъяснимое совпадение слегка взволновало его.

«Бред какой-то, – разубедил себя он. – Не сходится. Вчера у меня помутнение было, а пациентов с такими явлениями у меня не было».

Чтобы успокоить себя, Женя мысленно перебрал всех пациентов за последний месяц. Ни у одного из попавших к ним не было ни деменций, ни провалов в памяти, ни каких-либо дисфункций мозга.

«Вот и несостыковка, – подумал он. – Последний подобный пациент поступил в прошлом месяце – пенсионер, который, заблудившись и забыв, где он живет, всю ночь просидел в каком-то сквере и отморозил ноги».

Если только…

Женя почувствовал, как по всему телу побежали мурашки.

Соседка. Старушка, живущая под ним.

Все то, о чем подумал Женя, складывалось в общую картину, но картину настолько бредовую и гротескную, что в нее невозможно было поверить.

«Неужели опять началось, – подумал Женя, помятуя о своих вчерашних играх разума, – раз такая херня мне в голову лезет и я еще в нее верить начинаю».

Расплатившись, Женя взял пальто и вышел на улицу, оставив на столе недопитый кофе и нетронутый сэндвич.