Трубы на потолке тянуться бесконечными лабиринтами, сворачивая то в одну комнату, то в другую, то просто исчезают в стене.

Заглушая скрип резиновых колёс, спаситель говорит:

— Каждую ночь я вижу один и тот же сон. Я сплю во влажной норе. Моё тело кишит паразитами, а в волосатую шкуру вгрызаются вши. Длинными когтями я расчёсываю зудящее место и продолжаю спать дальше. Мне комфортно. Тепло. Меня окружают мама и папа. Девять братиков и сестёр лежат вокруг меня. Мы все чешемся, а потом спим. Чешемся и спим. И нам хорошо.

Мелькает свет. Мелькает довольное лицо спасителя.

— В воздухе стоит вонь фекалий и белковых выделений. Даже во сне, по запаху мочи я могу определить — кто, где лежит. Мы сыты. Нас никто и ничто не беспокоит.

Мелькает свет. Мелькает грустное лицо спасителя. Его голос становиться таким же грустным.

— Но, когда полотно лопаты вонзается в землю над нашими тельцами, проникает в нору и отрубает дюжину розовых хвостов, покрытых мелкими волосами, — воздух начинает бурлить оглушительным писком. Горячая кровь брызгает во все стороны, перемешивается с землёй, пачкает мне шкурку.

Удар — и сестрички с братиками похожи на выпотрошенных кур.

Удар — и больше нет мамы с папой.

Удар — и я просыпаюсь.

В следующей жизни мне будет сниться, как я умираю в этой жизни.

Стоит гул газовых ламп. Свет больше не мелькает на лице спасителя.

— Приехали, — говорит он.

Остановившись возле массивной двери, он подходит к голому телу. Глядя в глаза, еле заметные сквозь узкие щели век, он по-философски заявляет:

— Здесь заканчивается твой духовный путь. Ты обретёшь новое тело, оставив старое в дар обречённому обществу. Я позабочусь о нём, обещаю. Ты не поверишь, но после смерти твоё тело даст этому миру гораздо больше пользы, чем при жизни. Оно даст надежду.

Спаситель сделал пару кругов вокруг тележки, рассматривая каждый миллиметр кожи своего немого гостя.

— Ну всё, — его голос неожиданно дрогнул, — пришло время прощаться.

Спаситель замирает. Пальцами ведёт по белой руке, огибает костлявое плечо и запускает пятерню в рыжую шевелюру. Обхватив затылок, он отрывает голову от блестящей постели. Наклоняется и шепчет на ухо.

— Надеюсь, сон, держащий тебя за руку, в следующей жизни будет дарить только спокойствие, прочь разгоняя кошмары.

Четырёхпалая ладонь выныривает из кармана штанов. Пальцы пропущены сквозь кольца вентиля, похожего на кастет. Он красного цвета с бурыми пятнами крови. Словно поцелуй перед сном, кастет нежно касается кожи на лбу спящего. Затем зависает в воздухе.