Не дожидаясь ответа, Тейра выгрузила на стол две полдюжины жестянок портера.

— Наша Джерри ничего не боится, — сообщила она, после традиционного «skool», сопровождающего первые глотки пива в любой скандинавской стране.

— Я тоже это заметила, — согласилась Элис.

— А с ними-то она из-за чего сцепилась? — удивилась Тейра.

— Они пытались помешать одной выставке, — ответил Норман.

— Экологической?

— Нет, художественной.

— Наверное, карикатуры на какого-нибудь пророка Мухаммеда?

— Нет, ничего такого.

Девушка задумчиво повертела в руках жестянку.

— Странно как-то… И вы думаете отыскать здесь какие то концы?

— Надеемся.

— Сомнительно, — сказала она, — Джерри здесь почти не бывает. Я сама ее знаю только по интернету.

— А физически вы с ней когда-нибудь встречались? — спросила Элис.

— В детстве. Последний раз когда мне было лет 6, а ей — лет 15. Она приезжала оформить какие-то документы, паспорт, наверное. Она из Расмун-Кооркупов с восточной стороны залива. Может, они и сейчас там живут… — Тейра обменялась с Уусой несколькими фразами, — … да, отец говорит, 4 года назад кто-то оттуда приплывал. Но на той стороне нет полицейского офиса, поэтому считается, что все Расмун-Кооркупы живут здесь.

— Странно, что Ууса про нее ничего не знает, — вмешался Олав.

— Да бросьте вы!

Девушка, схватила со стола фотографию, повернулась к Уусе, и быстро что-то спросила.

Он внимательно посмотрел на фото, улыбнувшись, заявил: «Ткери!» и разразился длинной тирадой.

— «Ткери» — это он так «Джерри» произносит, — пояснила Тейра, — он говорит, она выросла такая большая и стала такая красивая, что сразу не узнать.