— А как он с Седной?
— Хорошо. Они потом еще встречались. Однажды прислали мне фото из Мексики. Она не всегда так опасно себя ведет, когда бывает с мужчиной. Только если ее цепляет.
— В каком смысле?
— Она так сказала, — пояснил шаман, — я сам не понимаю этого слова.
— Слушайте, — сказала Элис, — может, я дура, но после всех этих историй, мне как-то резко захотелось посмотреть, что там делают мои дети.
— Это нормально, — ответил Соакюк, — пойдем. Мне кажется, мы как раз успеем вовремя, чтобы поесть только-только зажаренной рыбы.
Действительно, у самого берега был разведен костер, рядом с которым расположилась Тейра, Диззи, Макс и… Элис помотала головой.
— У меня в глазах двоится или волков стало два?
— Я же говорил, этот негодник нашел себе подружку, — напомнил шаман.
— Вы хотите сказать, это — дикая арктическая волчица? — спросил Норман.
— Не бойтесь, она никого не тронет, — успокоил Соакюк, — по ее волчьему разумению, мы звери из клана ее мужчины.
— Да? — с некоторым сомнением переспросила Элис, — может быть… Норман, мне будет спокойнее, если ты окажешься между этими милыми волками и нашими детьми.
Полковник пожал плечами и быстро двинулся к костру. Похоже, он был совершенно согласен с шаманом, и ускорил шаг только чтобы Элис не нервничала попусту.
27
Ночь, проведенная у шамана, была для всех четверых наиболее ярким впечатлением от Гренландии. Диззи и Максу больше всего запомнился пикник с волками и экспрессивные эскимосские песни, которым несколько неосмотрительно научила их Тейра. Диззи, дитя эры информатики, конечно, записала эти песни на диктофон своего мобильника, вместе с переводами. Элис и Норман в основном беседовали с Соакюком и следили, чтобы Макс не подходил слишком близко к волкам, так что оба пропустили этот момент.
Они ознакомились с этими образцами гренландской фольклора уже в самолете Какорток — Рейкьявик. Диззи поделилась идеей использовать их в школьном сочинении на тему:
«Я узнаю мир». Элис заметила, что отношений полов в этих песнях не вполне соответствуют европейским стандартам. Европейские стандарты были осмеяны Диззи. Она считала, что строка «при взгляде на нее у всех мужчин твердел ствол» гораздо выразительнее постных описаний принцесс в европейской классике, и в жизни говорят, как у эскимосов, а не как в классике. Элис стала выяснять: где так говорят? Не на тех ли интернет-чатах, куда одна юная леди (не будем показывать пальцем) уже 100 раз обещала не заходить? Ситуацию разрядил Норман:
— От знакомства с эскимосской лирикой у учителя возможен нервный шок. Ты умеешь выводить человека из шоковых состояний? Нет? Так не подвергай личный состав риску!
Диззи взяла под козырек.
— Yes, sir!