Кто-то пробежал мимо, больно толкнув меня и тут же дергая за руку.

— Ты видела его? Видела? — голос Криона, вторгся в этот бесконечный шум, заставив отвлечься от монотонной работы и взглянуть на управляющего.

— Кого? — перекрикивая треск и вытирая пот, заливающий лицо.

— Микаэль… — выдохнул он, и отпустив меня, побежал дальше.

Что? Какой еще Микаэль? О чем он? Я замерла, устремив взгляд на спину мужчины, и целых пять секунд соображала, пока все не встало на свои места.

— Мик… — прошептала и в груди остро заныло. — Микаэль?

Я рванула в другую сторону, туда, куда отводили перепуганных животных. Около загона стояла совсем юная девочка, кажется, младшая дочь конюха. Лицо и руки девчушки покрывали черные разводы, по щекам пробегали две светлые полоски — она плакала.

— Лиса! — окликнула я ее, — Лиса, где Мик?

— Он… — губы ее задрожали, и она снова разрыдалась, пугая стоящую рядом лошадь.

— Лиса, где он? — я дернула ее за плечи. — Ну же!

— Жеребенок! — только и смогла вымолвить она содрогаясь.

— Черт! — я рванула в обратную сторону.

Дальняя часть здания, где располагался денник с кобылой и жеребенком уже горела с внешней стороны. Уходя, то в одну, то в другую сторону и, стараясь не попасть под ноги несущимся мимо людям, я нырнула в раскрытые створки ворот.

— Стой, дура! — раздалось сзади, но я не слушала и даже не обернулась, знала, что где-то там он, парень, вызвавший отклик в моем странном, холодном сердце.

— Эбби, нет! Вернись! — тут же закричала Мари.

Темный, густой дым уже стоял под самой крышей, из дальнего стойла вывели последнюю лошадь, а пробегающий мимо мужчина с прижатой к лицу тряпкой попробовал схватить меня за руку и выволочь наружу.

— Бегом, больше не спасти никого! — рыкнул он.

Я вывернулась из его хватки и перекрикивая треск дерева, спросила:

— А кобыла с жеребенком?

— Не добраться, бегом отсюда! — он снова протянул руку, но я отскочила и рванула вперед.