- Не может быть! - ужаснулась Люба.
- Точно тебе говорю, - многозначительно покачала головой госпожа Эйфор- Коровина.
- А как же Мона Лиза, - спросила Мадам Вербина через секунду, глядя на Ариадну Парисовну с недоверием.
- Это автопортрет, - уверенно ответила ведьма. - Автопортрет... - медленно повторила Люба. - Но...
Она хотела возразить, что в школе на уроках мировой художественной культуры им об этом не говорили, но тут же осеклась. Во-первых, уроки были факультативными, и две трети класса их прогуливало, включая мадам Вербину, а во- вторых, нужно признать, что о жизни и творчестве Леонардо Любе было известно крайне мало. Имя, да вот еще Мона Лиза (последняя - благодаря рекламе стоматологической клиники, где творение да Винчи было изображено с "голливудской улыбкой"). Никаких других картин мадам Вербина назвать бы не смогла, а про такие тонкости, как Джакопо Сантарелли и говорить не приходится.
- А может быть тогда хотя бы Микеланджело? - спросила она с надеждой.
- Слишком долго ждать. Он родился в прошлом году и еще даже не ходит. А когда пойдет - то по стопам Леонардо, - хмыкнула Ариадна Парисовна.
- Гений? - спросила Люба с высокой патетикой, чувствуя себя современницей титанов возрождения.
- Гений-женоненавистник, - уточнила госпожа Эйфор-Коровина.
Люба причин ее иронии не поняла и подумала о том, что молодые мужчины довольно часто влюбляются в зрелых женщин...
- Где же мне искать этого "предназначенного судьбой"? А если он в Китае живет? Туда ведь можно вообще не добраться! - вернулась мадам Вербина к основной теме.
- Судьба всегда сводит предназначенных друг другу людей. Нужно только суметь угадать, - Ариадна Парисовна вздохнула. Потомственная ведьма ежедневно наблюдала последствия того, что женщины все меньше "гадают" и все больше доверяют всяческим соображениям практического характера. Как-то: доходы предполагаемого "объекта страсти", размеры его жилплощади, марка автомобиля, карьерные перспективы.
- Угу, что-то не заметно, - скептически заметила Люба.
- То-то и оно, - печально отозвалась госпожа Эйфор-Коровина.
- Все равно, я считаю, что выходить замуж только по зову сердца - абсурдно. Чувства, это знаете, хорошо, но недолго. Как там говорила в "Служебном романе" Удовиченко? "Брак по расчету может быть счастливым, если расчет верен"? Вот я с этим полностью согласна. Да и потом богатые мужчины действительно гораздо привлекательнее. Ведь в муже, что самое ценное? Ум! Так вот, если мужчина состоятельный, то сразу понятно, что не дурак. Я вот, к примеру, терпеть не могу всяких советских интеллигентов-неудачников, которые все о своем "невостребованном потенциале", да об "отсутствии финансирования науки" плачутся! Не верю я им! Хочется всегда спросить: если ты такой умный, чего ж тогда такой бедный? Со мной как-то случай такой был. На Новый Год шеф устроил корпоративную вечеринку, в ресторане, а там ко мне мужчина подошел. Маленький такой, плюгавый, лысый, с брюхом, костюмчик жеваный-жеваный! Я от него весь вечер спасалась. И что вы думаете? Выхожу я после банкета на улицу, а он меня ждет. Говорит: "Давайте, я вас подвезу", а машина - джип "Land Cruiser"! Сверкает весь, музыка, кондиционер... И я смотрю на этого мужчину, а с ним, у меня на глазах, удивительные метаморфозы происходят! Честно, не вру! Сразу он подрос сантиметров на двадцать, поздоровел, волос прибавилось, брюхо почти убралось, а костюм - ну просто от кутюр! Вот и стою как дура! Уже наговорила ему, .что замужем, что муж ревнивый, что не хочу вообще я с ним знакомиться. Соглашаться теперь ехать - сразу понятно, что на машину повелась, как малолетка. Он бы меня спросил по дороге: что, мать, муж подобрел за прошедшие полчаса, или как? Я потом себе все локти искусала, что отшила его...
Ариадна Парисовна в ответ промолчала. Только щека у нее нервно задергалась.
Тут снаружи донесся абсолютно невыносимый звук. Как будто бык попал в доильный аппарат одним местом. Люба и Ариадна Парисовна переглянулись и бросились к окну. Во двор замка въехал рыцарь на белом коне. Остановившись под окнами замка, рыцарь трубил в бараний рог. Люба и госпожа Эйфор-Коровина дружно заткнули уши. Затем рыцарь приподнялся в стременах и громогласно объявил.
- Донья Инесс Боскана-и-Альмагавера! Я Фердинанд Кастильский, приехал, чтобы объявить тебя самой прекрасной и добродетельной женщиной в Испании, и убить всякого, кто с этим не согласится!
Люба смотрела то на рыцаря, то на Ариадну Парисовну, то разводя руки, то молитвенно их складывая. Рот ее то открывался, то закрывался, произнося что-то нечленораздельное.
- Во! Оно! Во! Да я... да мы... Во!