Та же бородка клинышком с проседью, те же маленькие поросячьи глазки водянистого цвета, точно такие же благообразно румяные щеки, подернутые легким глянцем. Кроме того, рыцарь на белом коне оказался довольно пузат, коротконог и мал ростом. Мадам Вербина сморщилась и хотела уж было сослаться на траур, но потом вспомнила о роковой ошибке, совершенною ею в отношении рыцаря на сверкающем джипе, и, сделав усилие, обольстительно заулыбалась (или оскалилась). Да и наряд опять же. Что, зря одевалась, что ли?

 - Здравствуй, Прекрасная Дама! - гордо приветствовал ее дон Фердинанд и сделал небрежный знак трубадуру. - Прими мое заверение Е любви и почтении.

Люба милостиво кивнула. Даже самой понравилось, захотелось еще раз так кивнуть. Очень величественно получается.

Ромуальд выступил вперед, развернул небольшой свиток, откашлялся, затем, нагнулся, поправил гетры, встал, снова откашлялся.

- Читай же, бездельник! - сердито прошипел дон Фердинанд, и, обращаясь ко всем присутствующим, громко добавил. - Моего собственного сочинения станс, посвященный Прекрасной Даме.

Мадам Вербина не знала, что сказать, но чувствовала себя почему-то так, словно ее надули при обмене валюты. Уголки ее губ поползли вниз, а в голове возникла озадаченность. "Может быть, это у них тут лирика такая?", - подумала Люба. - "Моды на беременность мне тоже не понять. Да и Шекспир еще не родился. А тут в испанской провинции и подавно, откуда взяться лорду Байрону? Конечно, это не "Я помню чудное мгновенье...", но все же...".

"Угу, - сообщил издевательский голос Ариадны Парисовны, - особенно удались строки про обвисшую грудь".

Ситуацию "пас слуга, вошедший в зал приемов и церемонно объявивший:

 - Обед!

- Прошу к столу, дон Фердинанд, - кисло приветствовала Люба гостя, и начала спускаться с лестницы.

Рыцарь важно шагнул вперед и предложил мадам Вербиной свою руку. При этом он выпятил грудь кодесом и смотрел в сторону.

 - Спасибо, вы очень милы, - буркнула разочарованная Люба и прошла мимо.

- Что такое? - возмутился дон Фердинанд, но его Прекрасная Дама даже не обернулась.

 - Если хотите, я могу опереться на вашу руку, благородный рыцарь, - прошамкала беззубым Урсулиным ртом Ариадна Парисовна и обольстительно улыбнулась, скосив глаза на бородавку, украшавшую кончик ее носа,

 - Пошла вон, старая ведьма! - шикнул дон Фердинанд, и показал Ромуальду кулак.

  Трубадур ткнул себя пальцем в грудь и сделал удивленное лицо.

- С тобой я потом разберусь! - пригрозил злополучный рыцарь несостоявшемуся спичрайтеру.

 Ромуальд изобразил полнейшее непонимание и оскорбленность в лучших чувствах. Выждав, пока кипящий от злости дон Фердинанд скроется за поворотом, трубадур подпрыгнул и бросился вслед за всеми. Уж обед-то он не пропустит ни за что.

На пороге столовой у мадам Вербиной часто-часто забилось сердце. Через три стула от главного места, которое, скорее всего, принадлежит донье Инесс, сидел дон Хуан. Он был еще прекраснее, чем утром, но все же менее прекрасен, чем без одежды. Внезапно Любе захотелось пощекотать красавчику нервы. Она обернулась. Дон Фердинанд тут же поймал ее взгляд. Люба поманила его пальцем.

 - О, моя сладкая булочка! - сверкнул глазами рыцарь и тут же оказался рядом с Любой.