Что ж, после этого обличающего высказывания я была вынуждена понаблюдать за тем, как потрясенный взгляд леди Арнел переместился на меня, а затем потрясение в драконьих глазах сменилось ожесточением. И о, сколько в этом взгляде было ярости, злобы, гнева, ненависти. Пожалуй, даже больше, чем золота в этом заполненном доверху капкане на Ржавых драконов, но меня эмоции старой леди не тронули ничуть. И в ответ на невысказанное негодование я лишь пожала плечами, не сочтя нужным приносить извинения, а затем призвала заклинание истинного облика:
– Quod vera imago!
Едва личина мисс Лолы слетела с меня, я начала действовать. Скинув со своих плеч шубу и полностью игнорируя драконов, я направилась туда, где могла получить ответы. Воистину неопределенность и неизвестность раздражали – я устала от вопросов, я хотела получить ответы.
– Анабель! – попытался остановить меня лорд Давернетти.
В этот момент старая драконица, решив, видимо, предпринять попытку к побегу, использовав меня, выкрикнула:
– In drag!
Проходя мимо нее, я лишь укоризненно покачала головой и, дойдя до стелы, уведомила:
– Заклинания подчинения запрещены в империи, леди Арнел, и, к вашему прискорбию, не действуют на меня.
На этом все мое внимание переключилось на стелу, и разве могло быть иначе? Я добралась до того, о чем профессор Стентон даже не знал, как, впрочем, и герцог Карио. Какая ирония – мы все полагали, что ответы находятся в склепе Арнелов, а они здесь. В склепе, который можно было смело назвать могильником! Кто бы мог подумать… Кто вообще мог бы о подобном подумать? Подобное представить? Но кто-то знал. Конкретно – об этом месте точно знали Ржавые драконы. … И слетались сюда, как мотыльки на пламя… Вот только смерть в огне, все же, боюсь, куда милосерднее той, что выпадала на долю попавших в золотой капкан.
Подойдя к ярко освещенной пламенем стеле, я ощущала себя ученым на пороге великого открытия, археологом, докопавшимся до невероятной находки, следователем, почти схватившим убийцу, я…
Я менее всего ожидала увидеть надписи, созданные из смеси рунической вязи, иероглифов, рисунков и прочего, никак и ничем не напоминающего хотя бы отдаленно Заветы предков! Непонятные картинки и… внезапно отрубленная голова дракона!
– Мисс Ваерти. – Лорд Арнел едва ли был доволен моим упрямством, но в данный момент мне было совершенно плевать на его негодование.
Отрубленная голова дракона!
Я уничтожила мерцающее, никуда не годное в качестве освещения пламя, призвала простейшее «illuminare», опустилась на колени, ведя пальцами по изрезанной золотой стеле, и, судорожно выдохнула, обнаружив удобочитаемые символы и, наконец, прочтя то, что хоть отдаленно напоминало истинный язык некогда крылатого народа:
Моя рука дрогнула на слове «финал», но взгляд был смелее, он скользнул ниже, чтобы в память врезались страшные строки:
О Боже…
Пожалуй, это было единственной мыслью, бившейся в моем потрясенном сознании… О Боже!
Ярко сияло заклинание света, призванное мной, леди Арнел предприняла еще одну попытку побега, но ее остановил лорд Давернетти, приказав: «Гордан, Блэксмит, в тюремную камеру на третьем уровне ее», а я все так же сидела, глядя на выбитую надпись, определенно нанесенную гораздо позже, чем остальные:
Воистину, в этих строках содержалась страшная, очень страшная правда.
Я не услышала шагов лорда Арнела, как не услышала и поступи Давернетти, вздрогнула лишь, когда мои плечи аккуратно укутали все той же шубой, и осталась сидеть, не в силах перестать вновь и вновь прочитывать эти страшные строки: