Книги
Голова Медузы Горгоны
— Ведь могла быть и подделка.
— Нет, настоящие, — горячо начал было Горлов, но Бухбанд перебил его:
— Ты уверен? А откуда, позволь тебя спросить, настоящие?
Сергей растерянно заморгал. Не знает он, что ли, долгиревскую руку? Сколько раз с ордерами на обыск ходил, да мало ли других документов видал, подписанных председателем губчека. Но как сейчас докажешь, что документ был настоящий?
Бухбанд опять подвинул к себе бумагу, исписанную далеко не каллиграфическим почерком молодого чекиста.
«…А когда я возвратился в дом, то увидал, что дверь отперта настежь, а возле лестницы лежит без сознания младший наряда, а больше никого нет. Когда я привел его в чувство, он сказал, что Лукоянов после моего ухода продолжал тщательный обыск и попросил его помочь снять с комода большой деревянный ящик. Он подошел и стал помогать. А больше он ничего не помнит. Мы предприняли все меры к розыску, но в близлежащем районе Лукоянова не оказалось».
— Что думаешь делать? — поднял взгляд Бухбанд.
— Я готов понести самое суровое наказание.
— Что ты там бубнишь, словно гимназистка? Наказание! А кто будет исправлять ошибки? Твои предложения?
— Я думаю, Акулова надо арестовать как можно быстрее, — не совсем уверенно начал Сергей, но увидел, что Бухбанд слушает с интересом, быстро изложил свои соображения: порядок в квартире они навели еще до прихода доктора. Акулов после ночного дежурства отсыпается, когда же он выйдет в город, многое может измениться…
— Все правильно, — одобрил Бухбанд. — Видимо, этого Лукоянова не успели предупредить, что Акулов побывал у нас. Теперь уже на эту приманку не клюнут. Надо брать. Идите.
Когда Горлов вышел, Бухбанд повертел в руке его объяснительную записку и усмехнулся: «Ишь! Готов к наказанию! Такой готовностью врагов не обезвредишь. А решил все-таки правильно».
Он почувствовал удовлетворение оттого, что подчиненный предугадал его приказ. По опыту знал, что навязанное решение всегда труднее выполнить, чем то, которое принято самостоятельно.
В коридоре раздались быстрые шаги: возвратился из командировки Долгирев.
Вошел он озабоченный, хмурый. Пожал руку, расстегнул шинель и устало опустился на диван.
— Как съездил?
— Нормально. Загнали Васищева в буруны. Два эскадрона оставили для патрульной службы. Побоится, не сунется.
— А что хмурый?