Глава 11. Феномен паранауки в геронтологии

Впервые с Вячеславом Николаевичем Крутько мы познакомились на какой-то геронтологической конференции в начале 1990-х годов. Он представился математиком, интересующимся проблемами геронтологии, работал в Институте системного анализа РАН и был профессором ММА им. И. М. Сеченова, кандидатом биологических наук и доктором технических наук. Это очень импонировало мне. Математиков, работающих в медицине, было немного. В нашем Институте онкологии долгое время заведовал лабораторией фармакологии и токсикологии профессор В. А. Филов, окончивший биофак ЛГУ и Политехнический институт и хорошо знавший математику. В начале 70-х годов прошлого века он даже провел курс по статистике для молодых сотрудников Института, научив нас правильно обсчитывать результаты экспериментов. В лаборатории В. С. Турусова в Онкологическом научном центре Ю. Д. Парфенов применял современные методы статистической обработки данных. Юрий Дионисович помог освоить метод Р. Пито, позволявший избегать ошибок при анализе результатов опытов, в которых канцерогены вводились животным в разном возрасте или выживаемость контрольной и подопытных групп существенно различалась.

Плодотворным было сотрудничество с Андреем Юрьевичем Яковлевым. Он окончил I Медицинский институт на год раньше меня, защитил кандидатскую диссертацию по моделированию регуляции клеточного цикла, а затем неожиданно для многих, кто его не знал близко, стал доктором физико-математических наук. Отец Андрея был профессором математики. Андрей хорошо её знал, прослушал полный курс матмеха ЛГУ, но избрал для себя медицину как поле приложения своих математических талантов. Его научным руководителем был К. П. Хансон. А. Яковлев долгое время работал в ЦНИРРИ, был заведующим лабораторией математических методов. С Андреем и его сотрудниками В. Гущиным, А. Зониным, А. Цодиковым и другими мы многие годы сотрудничали. В 1987 и 1995 годах мы опубликовали две совместные работы. Первая статья по кинетике роста опухолей в разном возрасте вышла в «Вопросах онкологии»[208]. Во второй статье, опубликованной в «Biometrical Journal», описывалась новая математическая модель старения[209]. Затем Андрей перешёл в Политехнический институт, где стал заведовать кафедрой прикладной математики, какое-то время работал в знаменитом Центре ядерных исследований в Карлсруэ в Германии, потом перебрался в США, где заведовал кафедрой прикладной математики в Солт-Лейк-Сити, затем в Рочестер. Его неожиданная смерть от инфаркта в 2008  году продолжила список тяжелых потерь российской науки и моих лично в тот високосный год. Именно Андрей Яковлев порекомендовал Анатолию Яшину установить контакт со мной, когда Анатолий искал «выходы» на российских экспериментаторов, занимающихся старением и канцерогенезом, что положило начало нашему длительному сотрудничеству, продолжающемуся до сих пор.

Вернемся к Крутько. Мне он тогда искренне понравился. Мы договорились о сотрудничестве, по его предложению написали совместно статью для «Вестника РАН»[210]. Крутько предложил организовать журнал по фундаментальной геронтологии, и в один из моих приездов в Москву у него на кафедре, в Московской медицинской академии, на собрании инициативной группы обсуждали состав редколлегии, название и планы издания такого журнала. Но дело как-то заглохло, и мы с В. Хавинсоном в конце 1997 года в Петербурге выпустили первый номер «Успехов геронтологии», в котором вышла статья Крутько с соавторами. Затем мы совместно организовали геронтологическую конференцию «Старение и долголетие: системный и междисциплинарный подход», состоявшуюся 25 апреля 1997 года в Москве, на которую он почему-то не пришёл. Тогда же, наверное в 1997 или 1998 году, В. Н. Крутько и профессора Московского стоматологического медицинского института иммунолог В. И. Донцов и патофизиолог А. А. Подколзин организовали геронтологический центр, что не вызывало удивления – в те годы каждый выживал как мог. Кстати, институт Хавинсона тоже был и остается общественной организацией. Несколько настораживали только название центра, коробившее своей претенциозностью – НП (некоммерческое партнерство) «Национальный геронтологический центр» и рекламная шумиха вокруг него, поскольку реальных дел еще за центром не числилось. В 1998 году вышел первый номер издаваемого этим центром ежегодника «Профилактика старения». Крутько вошел в состав Межведомственного научного совета по геронтологии и гериатрии и даже возглавил одну из проблемных комиссий. В 1997–1998 годах он опубликовал в серьезных международных журналах четыре статьи, написанные в соавторстве с Леонидом Гавриловым, тогда уже работавшим в США. В 1999 году у меня в соавторстве с Крутько вышли две работы по математическому анализу продолжительности жизни животных с опухолями и непараметрическим методам анализа в геронтологических исследованиях, основанных на наших экспериментальных данных[211],[212]. Выступления на конференциях В. Н. Крутько и его соратника В. И. Донцова нельзя было назвать выдающимися или яркими, но они не вызывали каких-либо серьезных возражений.

Когда в 2002 году вышли две книги В. Н. Крутько и соавторов – «Математические основания геронтологии»[213] и «Фундаментальные механизмы геропрофилактики»[214], я получил обе в подарок от авторов. Первая показалась мне вполне профессиональной, вторая огорчила небрежностью издания и многими несуразностями, которые заставили меня отказаться тогда от мысли написать рецензию на нее – жалко было тратить время, которого катастрофически не хватало. Я как раз работал над своей книгой «Молекулярные и физиологические механизмы старения». Каждый пишет, как может, не осуждай, а сделай лучше – этому правилу я всегда старался следовать.

С В. Н. Крутько и В. И. Донцовым мы периодически виделись на конференциях по геронтологии, обычно на проводимой П. А. Воробьевым в Доме ученых ежегодной конференции «Пожилой больной. Качество жизни». Отношения наши были вполне корректными – ничто не предвещало каких-либо осложнений. Однако в марте 2006 года грянул гром. Не помню от кого, по электронной почте пришло письмо с предложением обратить внимание на публикацию на веб-сайте РАН материалов заседания Президиума РАН 21 февраля 2006 года, на котором выступил В. Н. Крутько с докладом «Профилактика старения как системная технология». Автор письма спрашивал, был ли я приглашен на заседание, знал ли о нем и как реагировать на его содержание. Я немедленно посмотрел ссылку. Сообщались титулы докладчика – доктор технических наук В. Н. Крутько – зав. лаб. медицинской информатики Института системного анализа РАН (ИСА РАН), генеральный директор Национального геронтологического центра, соавторы – В. И. Донцов, А. М. Большаков, А. А. Подколзин. Исследования выполнены совместно с Национальным геронтологическим центром, Московской медицинской академией им. И. М. Сеченова, Московским государственным медико-стоматологическим университетом. Завершался доклад предложением поддержать инициативу Института системного анализа РАН и Национального геронтологического центра по реализации разработанной им целевой программы «Геропротекторы», направленной на создание и внедрение технологий сдерживания старения, и обратиться в Правительство России с просьбой выделить необходимые средства на ее выполнение, поскольку именно эти технологии открывают перспективы радикального увеличения периода функционально полноценной жизни человека с высокой работоспособностью и социальной активностью. Сообщалось также, что доклад вызвал оживленное обсуждение и получил очень высокую оценку присутствующих.

Я был в шоке. Во-первых, никто из докладчиков и аппарата РАН не поставил меня как президента Геронтологического общества при РАН в известность о готовящемся заседании Президиума РАН со столь важным для всей российской геронтологии вопросом – с момента организации общества в марте 1994 года вопросы геронтологии никогда не ставились на обсуждение Президиума РАН. Во-вторых, никто не пригласил меня на это заседание (я тогда еще не знал, что приглашен был только В. Н. Шабалин, покровительствовавший Крутько). В-третьих, содержание доклада «не лезло ни в какие ворота». И, наконец, шокировало то, что Президиум одобрил этот доклад, что ставило под сомнение компетентность в области геронтологии Отделения биологических наук РАН. Тогда я не знал, что никто из членов Бюро ОБН РАН и Секции физиологии РАН, в которые входило Геронтологическое общество, на этом заседании не присутствовал.

Сохранились письма, которыми я в тот период обменивался с коллегами по Геронтологическому обществу. Привожу несколько выдержек из них.