Лина замерла.
– Леди Данна?
Кас кивнул.
– На ней была белая ночная сорочка. Она сказала мне, какие песни любит Клара.
– Она все еще там? Или… здесь? – Лина всмотрелась в тени за факелом. Ее голос стих до шепота.
– Думаю, она ушла. – Он протянул руку и намотал на палец прядь ее волос. – Почему ты мне веришь? Почему не думаешь, что я сошел с ума?
– О, я именно так и думаю, – заверила она его, и Кас улыбнулся. – Но за этот год… мне кажется, мы все сошли с ума, немного.
– Леди Аналина? – В дверях появилась девочка-служанка. – Вас желает видеть королева.
Кас убрал руку и встал.
– Уже иду, – крикнула Лина. Девочка отступила назад, но не ушла.
Кас протянул руку и помог Лине подняться.
– Доброй ночи, – сказал он.
– Доброй ночи. – Рука Лины выскользнула из его ладони. Она протянула ему платок и тихо рассмеялась, когда он сказал:
– Нет, спасибо.
Кас смотрел, как Лина обходит упавшие книги и всеми забытые свитки, пока она не скрылась из виду.
Утром Клара привела их к запасам еды. Так как доступ к ним открывался через люк в полу, мародеры их не нашли – к счастью для девочки, которая питалась ими целый год. Там уже мало что осталось. Наверху Кас нашел гнездышко, что она устроила себе на чердаке. Там были еще одеяла, кукла и маленький портрет женщины в желтом платье. Леди Данны.
Когда обоз двинулся в путь, Клара поехала с ними в качестве официальной воспитанницы двора. Она забрала с собой куклу и портрет, оставив все другое позади.
23
Кас подкинул в огонь ветку, когда над лагерем в лесу опустились сумерки. Поляна была заставлена разноцветными палатками, вокруг болтали люди. Над кострами разносился аппетитный запах жареной свинины. Когда к Касу подошла леди, державшая за руку маленького мальчика, Кас поднялся с земли и вежливо поздоровался.
Мальчику было примерно пять лет, как Кларе, все его внимание было сосредоточено на палочке сахарного тростника у него в руке. На первый взгляд сахарный тростник можно было спутать со свирелью – размер и форма были одинаковыми. Но эта дудочка уже была так изжевана, что стала почти плоской – сладость была высосана до последней капли.