Адъютант генерала Ахтара попросил меня подождать у телефона, пока он соединит меня то своим шефом. Я сидел в номере в отеле «Перл Континенталь» в Лахоре за чашкой кофе с Мари-Катрин, когда раздался этот звонок, и инстинктивно почувствовал, что это не связано с хорошей новостью. Голос Ахтара подтвердил мои опасения.

— Милтон, надо сообщить г-ну Кейси, что индийцы предпринимают опасные провокационные действия, наращивая силы в приграничной зоне.

— Посмотрю, что можно сделать — ответил я, понимая, что до возвращения в Исламабад вряд ли смогу что-то предпринять.

— Господин Кейси должен немедленно узнать, что ситуация становится опасной, — повторил Ахтар, как он это делал всегда, когда дело касалось маневров Индии.

Мне трудно было что-то ему ответить. В Лахоре я был не у дел, не имел защищенной связи и абсолютно никакой информации относительно роста напряженности на индо-пакистанской границе, но накануне я узнал, что за два дня до этого что-то свалило Кейси прямо в Лэнгли и теперь он проходил обследование в вашингтонском госпитале. Похоже, информация о состоянии здоровья Кейси еще не достигла Пакистана. Чтобы еще больше не волновать и так возбужденного Ахтара, я решил ничего не говорить ему. Билл Кейси был для генерала чем-то вроде личного талисмана.

— Завтра утром я буду в Исламабаде, генерал, и, как только прибуду, сразу же свяжусь.

— Я пошлю машину за вами, — предложил он.

— Я позвоню сразу же, как вернусь, — повторил я.

— До завтра, — ответил Ахтар и повесил трубку.

На следующее утро Ахтар сразу же приступил к делу. По разложенным на его столе картам он показал мне диспозицию войск и изложил оценку Пакистаном военных маневров, проводимых генералом Сандаржи по ту сторону границы.

— Они используют это как предлог для подавления сикхских сепаратистов, — сказал Ахтар. — Индийцы, особенно генерал Сандаржи, всегда обвиняют нас в создании проблем сикхам. Однако всем известно, что именно Сандаржи сам создал все проблемы — именно он, как вы знаете, стоял за инцидентом в сикхском храме.

Я действительно знал, что два года назад генерал Сандаржи взял штурмом сикхскую святыню «Золотой храм» в Амристаре, что вызвало самое кровавое восстание сикхов за последнее десятилетие. И я знал, что индийцы, как и пакистанцы, во всех своих внутренних проблемах были склонны винить своих соседей.

Как бы прочитав мои мысли, Ахтар добавил:

— Индийцы затевают какую-то возню в Синдхе, мутят там воду. Уверен, они собираются предпринять там что-то опасное — вы должны передать это Кейси. Нам нужна его помощь. Нам нужно знать, намерены ли индийцы выдвигаться к границе.

— Я сообщу о вашей обеспокоенности, — осторожно заверил его я, видя всю глубину недоверия между индийцами и пакистанцами. Каждая из сторон была готова поверить чему угодно о другой стороне. Эмоциональный накал был на грани психоза, и мне еще не раз придется заниматься растущей напряженностью в отношениях между двумя странами. Конфликт между Индией и Пакистаном был как плохой развод, тем более острый и болезненный в силу их длительной совместной жизни.

Перед уходом я решил сказать Ахтару, что Кейси болен. Пока официальных сообщений о его состоянии не поступало, но я хотел, чтобы Ахтар узнал это от меня, а не из прессы или от своего атташе в Вашингтоне.

— Генерал, — сказал я, оглянувшись у двери. — Я только что услышал, что три дня назад Кейси заболел. Сейчас его обследуют в госпитале. Обязанности директора исполняет Боб Гейтс, и я передам вашу обеспокоенность ему Хорошо, что он только что побывал здесь с визитом. Это поможет ему разобраться в обстановке.

Ахтар насторожился.

— Вы уверены, что это просто обследование?

— Насколько мне известно, — ответил я.