– Расскажите о майоре.

Тот рассказал, что видел. Тем более Ненашев его специально просил ничего не скрывать. Ни хорошего, ни худого. Через пару часов, ответив на все вопросы или по собственному разумению промолчав, он засобирался.

– Спасибо вам. Куда вы теперь?

– Какая разница. – Фёдор решил всё же заехать домой, попрощаться и вернуться в дивизию. Где искать свой сапёрный батальон и капитана Манова, неизвестно, большинство друзей, скорее всего, уже на небесах.

Будучи ещё капитаном, Ненашев привёл его в палатку и откровенно рассказал, что случится, если нагрянет беда. Но если он не поедет в Москву, то беда станет ещё более жуткой.

– Прощайте, вряд ли мы когда-нибудь свидимся.

– А может?… – Полина мысленно перебирала варианты, как оставить гостя в столице.

– Максим Дмитриевич сказал, что тогда себя сами подведёте. А в Москве мне делать нечего, и… берегите, пожалуйста, девушку. – Старый казак подхватил заметно потощавший сидор и решительно вышел из квартиры, выполнив данное обещание. Никто в Москве его больше не видел, и неизвестно, как сложилась судьба этого настоящего человека.

– А что! Правильный человек этот Ненашев, надо так везде людей готовить…

У Полины жутко разболелась голова, так, что даже потёрла виски.

– Погоди, мне надо побыть одной!

В конце письма шли давно знакомые, но почему-то забытые слова. Ошибкой считать задачу разведки выполненной, даже если она добыла, обработала и донесла до руководства информацию. Она должна бороться с любой попыткой её игнорировать. Требуется величайшее гражданское мужество, ибо нет ничего легче, как затем говорить о том, что я, мол, вам об этом писал, а вы меня не послушали[237].

Ужасный гнетущий страх разрывал в клочки её душу. Она словно наяву увидела, как в адском огне войны сгорают двадцать семь миллионов человек её страны. Вот что всегда носил в душе майор, а теперь и ей с этим придётся жить!

И что потом? Жить дальше, исполнять свою работу, потерять мужа, стать навсегда забытым детским писателем? Беспечно существовать, лишь сверяя записи с событиями? Ненашев скупо, но жёстко написал и про неё.

Нет! Никогда!

Вот почему этот человек решил встретить войну на границе. Он заранее знал, что ему не поверят, но там, где мог, постарался хоть что-то изменить. Пожертвовал жизнью, своей любовью…

Она не выдержала и первый раз за много лет расплакалась, но беззвучно, сжимая губы, так, чтобы никто не слышал.

Стоп! Он своим «извещением» сразу выводит её из-под удара. Если подтвердится, что Майя осведомитель погранохраны НКВД, а майор действительно убит… А если подтвердится всё прописанное в той бумаге, которую руководство Разведупра решило попридержать из-за откровенной фантастичности…

Полина начала просматривать последний лист, заставивший её ещё раз вздрогнуть. Как сказал бы Шерлок Холмс, «если отбросить всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».

Оказывается, Арнимов хорошо знаком не только с немцами, но и с их внутренней кухней. Вечно одинокий, сторонившийся всех военный комиссар Разведупра вёл свою игру, постепенно прибирая к рукам дела в управлении и беспощадно выкидывая из конторы всех, способных помешать ему в будущем.