Мареева выглядела очень встревоженной. Содержимое конверта вызвало эффект «бомбы», и если она рванёт, то нет никаких гарантий безопасности людей, хотя бы видевших этот текст на нескольких страницах.

– Вы читали эти документы?

– Нет, Максим сказал, что это может мне серьёзно навредить.

– Вы его любите?

– Да.

– Тогда расскажите мне о нём очень подробно.

Майя задумалась, что же в Ненашеве волновало и смущало её так сильно? Она нервно сглотнула.

– Мне кажется, что он не тот, за кого себя выдаёт. У него манеры как у полковника!

– Значит, вы ничего не знаете о его прошлом?

– Он не рассказывал. Зато Максим умеет предвидеть будущее.

«Ещё как! Интересно, сказать ей или нет?» В конверте находилась адресованная лично ей записка с очень верным прогнозом реакции её начальства на документ. О том, что существует секретный приказ Гитлера, известный ограниченному кругу лиц, агентура донесла ещё в январе 1941 года, но получить доступ к секретным документам немцев никому из разведчиков не удалось[230].

Но и тут был представлен не оригинал, а конспективный пересказ документа № 33 408/40, он же Директива № 21, он же план «Барбаросса», существовавший лишь в девяти экземплярах.

Текст Панов неплохо помнил, постоянно цитируя его слова на форумах и давно зная, что нет там детальных графиков движения танковых клиньев. Документ стратегический, и не важно, как будет метаться из стороны в сторону каждый механизированный корпус, а важно, сколько и каких войск окажется на пути врага. И политический, куда Панов помимо списка союзников немцев добавил несколько предложений от себя, раскрывая метод решения национального вопроса.

Большего не надо.

Катастрофу в Белоруссии командир батальона майор Ненашев предотвратить не мог. Уровень не тот. Около четырёх дня высшее военное руководство страны искренне заверило товарища Сталина, что Красная армия непременно разгромит врага. Так чего беспокоиться? И без четверти пять знаменитый кабинет в Кремле опустел[231].

Оперативная сводка Генерального штаба, составленная на десять вечера, звучала оптимистично: «Германские регулярные войска в течение 22 июня вели бои с погранчастями СССР, имея незначительный успех на отдельных направлениях. Во второй половине дня, с подходом передовых частей полевых войск Красной армии, атаки немецких войск на преобладающем протяжении нашей границы отбиты с потерями для противника».

– Моё руководство пока считает вашего мужа провокатором. Очень талантливым и со всеми вытекающими последствиями.

Да, вот такой, но ожидаемый поворот!

А было, кстати, с чего! Очень многие в этот день считали, что Англия сумела договориться с Адольфом Гитлером – за счёт России, разумеется. Для Германии война на два фронта означала неизбежное самоубийство. Политбюро Британской коммунистической партии уже заявило, что нападение на СССР – это результат закулисных переговоров правительства Черчилля с Гессом. За последние двадцать пять лет не было более последовательного противника коммунизма, чем их «бульдог» с дымящей гаванской «торпедой» в зубах.

Литвинов вообще был уверен, что английский флот вместе с германским вошёл в Северное и Балтийское моря для атаки Мурманска и Ленинграда.