Несмотря на ряд эксцессов, абверовец теперь был доволен. Им есть на кого опереться в России. Вон как они, давая выход раздражению на прошлую власть, забросали грязью и побили камнями памятник Сталину у местного драматического театра. Криво выведенными буквами на камне уже кто-то написал, что усатый азиат (в переводе на «хохдойч») «очень плохой человек»[235].

Муж Мареевой уже был дома.

– Тебе принесли пакет, – сказал он и показал на дверь комнаты, сразу уходя на кухню и не любопытствуя.

Если Полина числилась в кадрах, то товарищ Новак после возвращения из Испании в 1939 году находился в распоряжении Специального диверсионного отдела «А» Разведупра Красной армии, но работал в Коминтерне.

Курьеров было два. По просьбе Ненашева Фёдор нашёл её домашний адрес, разыскивая совсем не Полину, а её мужа через секретариат Коминтерна.

– Майор Ненашев передаёт вам привет от Павла Ивановича.

Она вздрогнула, прямо голос с того света. Её бывший, расстрелянный начальник Ян Карлович Берзин так всегда представлялся собеседникам. Но врученный толстый пакет показал, что всё происходящее более чем реально.

– А откуда он знает имя и отчество…

– Вашего начальника? Я не знаю.

– Вы можете подождать?

– Да, меня попросили откровенно ответить на все вопросы. В том числе можете пригласить на помощь вашего мужа.

Мареева изумленно подняла бровь.

– Так попросил Максим Дмитриевич.

Панов знал, что по военным делам ей обязательно потребуется консультант-профессионал. Тут бывший начальник штаба 35-й интернациональной дивизии, отличившийся при обороне Мадрида, мог чем-то помочь. Но самое интересное – далее ниточка вела к комдиву, сейчас преподавателю Военной академии имени Фрунзе. После парада Победы товарищ Сталин провозгласит тост за этого генерал-лейтенанта Сверчевского, произнеся: «За лучшего русского генерала в польской армии!..»

Мареева открыла толстую тетрадь с обведённой красным просьбой сразу смотреть последние страницы. По памяти, перенося на бумагу информацию, Панову пришлось постоянно всё уточнять, что-то дописывать и даже вычёркивать, как вредное и ненужное, потому как теперь он читал настоящие, подлинные документы, обрушившие в его голове многое.

Времени переписать набело не было, так что в тексте внешне царил сумбур. Поэтому, составляя оглавление, Саша писал название темы, номер листа и обведённого красным карандашом пункта. Древняя система, широко известная задолго до перекрёстных ссылок.

Два конверта: один, адресованный лично ей, второй – Майе, открытый, но предназначавшийся для военкомата города Астрахани и со штампом почтамта в Бресте. Конечно, она не удержалась и заглянула внутрь.

Извещение. Капитан (зачёркнуто), сверху знакомой рукой надписано: майор и номер приказа, Ненашев Максим Дмитриевич, уроженец такой-то области, такой-то деревни, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге был подло убит вечером 21 июня 1941 года. Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии[236]. Да, как скоропостижно женился, так скоропостижно и развёлся. Она лишь сокрушённо покачала головой.

Теперь письмо ей. После первых строк она чуть не выронила листки. Нет, этого не может быть! Роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Полина читала, но чтобы так? Как смешно! Её рассудок отказывался верить, но интуиция? И девушка же его видела, и мало того, была влюблена. И этот пожилой красноармеец тоже видел Ненашева, мало того, он ему верил.

Полина позвала мужа и попросила Фёдора: