Она продолжила созерцать итог своих трудов, гордо скрестив руки на груди, но вскоре ей это надоело. Эветта улыбнулась и сказала:

— И, на самом деле, я стригла тебя больше по другой причине — мне надоели твои вши.

Она начала сгребать веником волосы в совок. На них действительно белело много гнид, но я не понимал, чем они могли так кого-то раздражать. И оттого почувствовал себя обиженным и даже преданным. В своём негодовании я взял со стола книгу и сел на пол, чтобы её почитать. На стуле мне было неудобно. Видимо для исправления осанки в комнате для учеников стояли исключительно такие чудовища с жёсткой спинкой, к которой прикреплялись заострённые брусочки. Облокотиться и остаться с целой спиной, сидя на таком стуле, было невозможно.

— Выпрямись! Не надо горбиться.

— Мне хорошо, — возразил я из своего угла.

— Ты сидишь там, как дикий зверь. Даром, что буквы разбираешь.

— Я не дикий зверь.

— Тогда сядь ровно и как люди сидят. На стул!

— Не командуй! Ты не мэтры! — всерьёз разозлился я.

Она пробурила меня злым взглядом, а потом расслабилась, хихикнула и сказала:

— Смотри.

Эветта вздыбила себе волосы, нарушая хрупкость аккуратной причёски, и проковыляла по периметру комнаты, втягивая голову в плечи да испуганно озираясь по сторонам. Порой она скалила зубы.

— Тебе больно? — предположил я.

— Нет. Это ты так ходишь.

— Мне не нравится.

— Мне тоже.

Она распрямилась и мягко улыбнулась. В розовых глазах сверкала хитринка. Красные губы на миг поджались, а затем произнесли:

— Давай это исправим? Я могу научить.

— А откуда ты знаешь, как меня учить?

— Потому что меня этому учили…