Наколдовать то он все равно ничего не мог.

— Ну, мабуть оно так и вернее будет, — мужик крякнул и ещё более снисходительно предложил следовать за ним, чтобы испытать способности Аза.

Еремей важно кивнул и демонстративно вальяжно зашагал следом, всем видом выражая, что он уверенный в своих силах волшебник.

«Сразу нужно было в глухомань идти. Тут народ темный, в сказки еще верит, а своих ведунов на всех не хватает небось. Так глядишь и приживусь понемногу. Главное подать себя с выгодной стороны. И не лыбиться лишний раз, — закончил он мысль уже более мрачно.»

По пути Голова наконец, уже совсем другим тоном, разъяснил, что восьмушку назад, то есть восьмидневной неделей ранее. На баб в лесу чудище напало. Либо колдун какой.

Младшую того самого Пренара утащил видимо с собой. Сноху же самого Головы заколдовал. Так она в себя и не пришла по сю пору.

И теперь у назвавшегося темным колдуном только два выхода из деревни есть. Либо он её расколдует и тогда Голова лично ему провожатых по лесу выделит до следующей деревни, либо нет.

И тогда Пренар его лично удушит особенно хитрым охотничьим манером. Потому как доказать, что он не злодей темный будет «неможно совсем уже».

Ситуация стремительно переставала казаться улучшающейся. Почему-то Азару заранее не хотелось приближаться к мрачной, почерневшей избе, что стояла на отшибе деревни. И к которой Голова двигался уже напрямую.

А когда они подошли к невысокому порогу, и Аз ощутил жуткую вонь потусторонней силы, что сквозила из приоткрытой двери прямо в лицо, нежелание заходить внутрь превратилось в немедленную потребность бежать на свидание с Пренаром и никому больше ничего не доказывать.

Только вот повернувшись к Голове, Еремей вдруг увидел, что тот больше не улыбается.

Важный мужик стал мрачным, лицо посерело не хуже самого Аза, губы сжались в ниточку, а крылья широкого носа раздувались.

Из бревенчатого сруба послышались шаркающие шаги и дверь отворил молодой еще парень. Только выглядел он лет на сорок старше. Осунулся, глаза ввалились и помутнели, руки дрожат, а ноги едва держат.

— Нарким, отрок мой, выискали вот колдуна сведущего в делах темных. Обещался враз расколдовать твою Матрушу. Давай айда с Тятькой, не станем мешати его ворожбе.

Действительно плохо выглядевший парень уставился в глаза новоявленному колдуну. Удовлетворенно кивнул и, вернувшись внутрь, стал едва слышно прощаться с кем-то.

Аз мельком заглянул в проем, разглядев темную комнатушку и застеленную какими-то травами деревенскую кровать посредине.

На ней лежала со скрещенными руками бледная до белоснежности девица. Красивая и жуткая одновременно до дрожи.

— А может травки лучше какой полезной дать пожевать ей, а? Я же на лекаря даже издалека не похож, — скомкано начал Еремей отпираться, пятясь к лесу задом.

— Травки уже все перепробовали. По твоейному делу эта беда колдун.

Едва только сын его вышел из дверей под последние закатные лучи, пробивавшиеся через прогалины в кронах деревьев, Голова, не говоря больше ни слова, крепкою рукою своей, втолкнул Еремея внутрь.