— это
Почему? Ради какой такой «интернациональной идеи»? Когда мы сможем признаться, что мы не только советские, но и русские? Каково наше отличие от других? На эти вопросы нашлись и продолжают находиться ответы.
С приходом в «Комсомолку» новой ганичевской команды люди друг на друга стали смотреть с подозрением: «Свой — не свой?» Стало грустно и скучно. Стали тише разговоры. Суше — встречи. Больше взглядов исподлобья. Меньше откровенности.
В газете стало заметно меньше острых материалов. Раздрай в коллективе «Комсомолки» перешел на газетные страницы из-за усилившейся внутриредакционной «цензуры», и газета за два года поскучнела настолько, что очень заметно потеряла в тираже и, соответственно, в прибыли.
О прибыли мы говорили, впрочем, редко, если вообще говорили. Главным было настроение и желание работать, как прежде, когда работалось.
Вся информация о расколе в редакции любимой народом «Комсомолки» стекалась к М. А. Суслову, второму человеку в ЦК КПСС. Он внимательно анализировал ее, устал и, видимо, дал себе зарок: как только закончатся олимпийские страсти, сразу же заняться поиском и утверждением нового главного редактора в одну из главных газет страны.
Официально никто не признал бы наличие так называемой «русской прослойки» в КПСС, однако о настроениях, очень похожих на националистические, в ЦК КПСС знали. Естественно, теперь сторонники неуемного и не слишком умного русского национализма откровенно и даже с некоторой гордостью говорят о наличии «русской партии» внутри КПСС.
А Геннадий Жаворонков, журналист «Комсомольской правды», затем «Советской России», «Работницы», «Московских новостей», «Общей газеты», правозащитник, написал о расколе в родной газете в статье для сборника воспоминаний «Больше, чем газета»:
«…В то весьма несвободное время нам удавалось быть свободными благодаря нашему острову Свободы с его чудаковатым, талантливым и своевольным населением — благодаря духу нашего Шестого этажа. Вот таким винтиком вот такого организма быть не постыдно!
Иллюзией было ощущение, что так будет всегда. Не знаю, вспомнит ли кто еще и как вспомнит, как и когда всё это исчезло в одночасье. Как была разгромлена та „Комсомолка“ — разная, базарная, вздрюченная, веселый и печальный хор, сыгранный оркестр семидесятых годов… Всего этого не стало с приходом Ганичева и его компании. Он и его компания доказали, что не могут существовать острова Свободы в океане несвободы всеобщей. Шестой этаж оказался „Титаником“, как только талант и востребованность команды стали определяться по национальной принадлежности…»
Работники «Комсомольской правды» вспоминают Валерия Николаевича Ганичева по-разному. Ветеран «Комсомолки» Галина Старостина, проработавшая в редакции 37 лет, думает о нем хорошо: «Ганичева я любила. (Интервью состоялось 7 ноября 2017 года, в день столетия Октябрьской революции, когда В. Н. Ганичев был еще жив. — Т. К.) Его любила даже моя сестра. Мы однажды поехали в парк Горького. Был какой-то праздник… И он там подошел к нам, поздоровался, с хорошей улыбкой, говорил какие-то слова. Это такой штрих к его портрету. Он более духовный. Он глубже многих. Селезнёв — хороший, но человек. А Ганичев — выше к небу».
Позже В. Н. Ганичев успешно работал главным редактором «Роман-газеты» и созданного им затем издания «Роман-журнал XXI век», долго был председателем правления Союза писателей России, заместителем главы Всемирного русского народного собора, а в 2006–2008 годах — членом Общественной палаты РФ; прожил без месяца 85 лет.
…Сейчас любой человек, пожелай он, допустим, для начала узнать в интернете что-либо о «русской партии» или о «русском ордене» в КПСС, немедленно получит нужные сведения. И в списке возможных членов этой негласной невидимой организации в первую очередь найдет имя и фамилию: Валерий Ганичев.
Глава 5
«Комсомолка» на трассе БАМа
На несколько месяцев позже Селезнёва в отделе пропаганды ЦК ВЛКСМ начал работать Валерий Васильев. Но с объектом под названием «Комсомольская правда» Валерию довелось близко познакомиться раньше Геннадия Николаевича — и это была не газета. После окончания в 1977 году Высшей комсомольской школы В. В. Васильев, сибиряк из города Прокопьевска Кемеровской области, по направлению отдела пропаганды ЦК ВЛКСМ был делегирован на строительство БАМа, в агитпоезд «Комсомольская правда», названный так в честь газеты.
«Сама по себе идея агитпоезда была не нова, — вспоминает Валерий Вячеславович. — Еще в 1919 году Ленин гонял эти агитпоезда. Не знаю, кому пришла эта идея в голову заново, десятки лет спустя, но ее реализатором стал Евгений Леонидович Словецкий. Был агитпоезд „Молодогвардеец“ в Тюмени. Потом — „Ленинский комсомол“ в Нечерноземье и даже агиттеплоход „Корчагинец“ в Дальневосточном рыбопромысловом бассейне.
Я работал и на „Корчагинце“ в Тихом океане, и на „Ленинском комсомоле“, и на „Комсомольской правде“ на БАМе. Сначала Евгений Словецкий был руководителем агитпоезда „Комсомольская правда“. Потом Володя Поздняков, и как раз при нем главный редактор „Комсомольской правды“ Владимир Сунгоркин работал собкором „Комсомолки“ на БАМе… Я также стал руководителем агитпоезда.
Мы привозили в самые глухие уголки артистов, спортсменов, героев страны, политобозревателей, чтобы они выступили перед рабочими.
В последний месяц работы Геннадия Селезнёва в ЦК ВЛКСМ, до его перехода в „Комсомолку“, меня перевели на работу в ЦК комсомола, именно в тот отдел, где он работал. А он курировал в том числе сектор печати.