Распахнув обе створки, он вернулся в гостиную, взял на руки спящую женщину и бегом пересек заросли травы, несмотря на груз, оттягивающий руки.

Том Уиллс и мистер Брюстер ждали его.

— Уложите ее в машину и ни на шаг от нее. Впрочем, не думаю, что она скоро проснется, она погружена в каталептический сон.

— Матильда Джейзон! — вскричал мистер Брюстер.

— До скорого! Я возвращаюсь в дом сестер…

Он пересек сад и через несколько мгновений вновь оказался в шкафу.

Сестры Джейзон рыдали, а Чарльз Ниггинс молчал, безвольно опустив голову.

Гарри Диксон глубоко вздохнул, потом, толкнув дверцу, выпрыгнул в комнату.

Его встретил тройной вопль ужаса.

— Не бойтесь, — сказал детектив, — вернее, храните спокойствие, если не хотите, чтобы я воспользовался револьвером…

— Кто вы?! — завопила Элоди Джейзон.

Чарльз Ниггинс пронзительно вскрикнул:

— Спасите меня, сэр!

— Меня зовут Гарри Диксон.

— О, — застонала старшая из женщин, пряча лицо в ладонях, — все пропало!

— Ваша сестра Матильда — моя пленница, — продолжил детектив, — я передал ее в руки друзей.

— Не причиняйте ей зла, мистер! — с отчаянием взмолилась Элоди. — Она… она ничего не знает!

— Говорите, я слушаю! — сурово приказал сыщик.

— …Все, мистер Диксон, началось с приступов, которые мы сочли проявлением эпилепсии и тщательно скрывали от посторонних. Но кризисы медленно перешли в совершенно необъяснимые поступки.

Матильда переставала быть сама собой; ее лицо неузнаваемо менялось. Она говорила и делала удивительные вещи — в мгновение ока находила решение самых трудных проблем, говорила на древних языках, которым никогда не училась, рисовала странные вещи, хотя никогда до этого не держала в руках карандаша!