Она внезапно ощутила враждебное и ужасное присутствие.

Вскрикнув от страха, она отступила к столу.

В тусклом свете лампы промелькнула какая-то невероятная тень.

Из ее глотки вырвался вопль:

— На помощь!

Муниципальный секретарь Кингстона был в расстроенных чувствах, и Гарри Диксону пришлось приложить немало сил, чтобы успокоить его.

— Эта проклятая ретроспективная выставка машин! — воскликнул чиновник. — Кто мог подумать, что эта груда жестянок причинит нам столько неприятностей?

— У кого возникла мысль организовать ее? — спросил сыщик.

— У мистера Кея Блечера. Он родился в Кингстоне, и у него здесь были свои интересы, но он умело скрывал их и облапошивал налоговое управление как хотел… Но это не мои дела. По его указаниям мы обошли город и у нескольких частных лиц одолжили старинные автомобили, чтобы украсить экспозицию. И вдруг у нас утоняют древний «даррак», потом такой же древний бельгийский мотоцикл.

— Вам известен мистер Ансельм Крейн?

— Этого чокнутого, которого провозгласили лауреатом последнего поэтического турнира? — гневно вспылил секретарь. — Еще бы мне не знать его! Интриган, получивший премию по протекции… того же мистера Кея Блечера. Символическая поэма, в которой никто ничего не понял.

— Можете ли вы дать мне прочесть эту поэму?

— Конечно. Если хотите, оставьте ее себе!

Чиновник встал и принялся рыться в зеленой картонной коробке, откуда извлекал пачки бумаг и покачивал головой.

— Но я же уложил ее сюда, а кроме меня, ни у кого нет ключа от этого шкафа… К черту. Поэмы здесь нет!

— Мистер Кей Блечер заходил в ваш кабинет и оставался там один? — спросил Гарри Диксон.

— Довольно часто… Вы утверждаете, что поэму забрал он?

— Если он это сделал, то уже не сможет сказать об этом, — пробормотал сыщик. — А о чем шла речь в этом произведении?

— О древних художественных красотах города Кингстона, но, как я вам уже сказал, никто ничего в поэме не понимал. Там были намешаны названия невозможных предметов и понятий, вроде правил…

— Правил? — мечтательно протянул Гарри Диксон.