Она об этом не думала раньше, но тут же вспомнила, что и правда, молодые офицеры в клубе первыми приглашали только официанток (сменяясь с дежурства, те, как правило, задерживались в зале) или чужих жен. А женщин-офицеров — только равных или высших по рангу, но последнее случалось редко, потому что высокоранговых женщин в зале и вообще было мало, а которые были, почти не танцевали — кто-то по возрасту, кто-то по характеру.

Как-то все это было неприятно, попахивало старым добрым “женщина по умолчанию ниже мужчины и всегда является чьей-то собственностью”, но, в принципе, логичные правила для преимущественно мужского коллектива с долей женщин до тридцати процентов. Как раз призванные уменьшить давление на женский персонал и жен офицеров — из тех, что не желали “способствовать карьере мужа” через постель. Ибо те, кто такое желание, напротив, испытывали, обычно находили способ донести его до вышестоящих и без танцев (Даари уже наслушалась сплетен).

— Я не хочу его приглашать, — сказала Даари Птушу.

— Ну и дура, — буркнул тот. — Легкий флирт с начальством, да еще таким высоким, еще ни одной карьере не вредил! Если берега не терять. По крайней мере Рахат с тебя слезет, да и Змеюка открыто вредить не будет.

— Я думала, ты сам со мной флиртуешь?

— Ну, было дело, — признал Раасан, — но, без обид, Дайки, ты не для меня. Я думал, ты спокойная, а ты на самом деле бузотерка, хоть по тебе так сразу не скажешь. Опять же, мама… м-да, — Птуш несколько покраснел.

— Никаких обид, — заверила его Даари, пытаясь подавить улыбку.

Из его оговорки она так поняла, что Птуш говорил о ней с матерью, и та сказала решительное “нет” на потенциальную невестку из офицеров… а может быть, на потенциальную невестку со шрамами и непонятной генетической мутацией. Вроде бы в таких ситуациях полагается обижаться, но Даари испытала только облегчение — и легкую грусть. Да, Птуш ей неинтересен, но ведь, скорее всего, те же возражения будет иметь любой другой “нормальный” мужчина, подходящий ей по возрасту и социальному положению. Значит, хоть теперь на ней больше не лежит ответственность за братьев, скорее всего, она все равно себе никого не найдет.

А жаль. Да, Даари давно уже решила, что семья и дети не для нее, но… все равно немного хотелось. Потом, она с детства была уверена, что у нее будет как у родителей — любящий муж, дом полная чаша… Все-таки до сих пор иногда мелькала надежда: а вдруг все-таки?

— Ладно, — сказала Даари. — Была не была! Худшее, что может случиться — он меня пошлет.

— Да, скорее всего, — согласился Птуш. — Говорят, что принц-генерал почти никогда не танцует.

— А что ж ты меня подбиваешь? — возмутилась Даари.

— А вдруг для тебя сделает исключение? Иногда бывает, я же говорю!

Оркестр заиграл бодрую мелодию, солист крикнул в микрофон: “Танцуют все!” Она залпом допила пиво, которое лениво тянула во время разговора, и направилась к столу, занятому генералитетом.

Не похоже, чтобы сидевшие там генералы разговаривали о чем-то важном. Из пяти шишек она знала только Хеннена Гетата, начальника гарнизона. Тот посмотрел на нее со смесью досады и раздражения, но ничего не сказал.

Даари же ударила себя кулаком в грудь и сказала:

— Господин принц-генерал, позвольте пригласить вас на танец!

Лаор чуть приподнял веки, смерив Даари почти не заинтересованным взглядом.

“Вот сейчас откажет!” — поняла она.

— А вы умеете танцевать, капитан Сат? — лениво спросил он.