Я была в первых рядах противников объединения как среди родителей, так и среди учителей. Я видела, что школа превращается в конвейер для показателей. Творческий процесс обучения сменился натаскиванием на ОГЭ и ЕГЭ. Ушел диалог между учителем и учеником – на мой взгляд, самое ценное, что было в старой школе. Из школьной системы убрали поваров, заменив свежеприготовленную еду на «бортовое питание», уборщицы сменились клининговой службой, педагоги стали обслуживающим персоналом…
Образовательная реформа начала разрушать педагогические школы и коллективы, формировавшиеся десятилетиями.
Первый митинг против нововведений я организовала летом 2012 года.
Помог в этом, как ни странно, лидер левого движения Сергей Удальцов. Власти не могли запретить митинг официально, но объявили, что за нахождение на газонах участникам прилетит большой штраф (двести тысяч для организатора!). И выделили для протеста в Москве клочок на Новопушкинской площади. Газонов там было много.
Но Удальцов с товарищами смогли удержать ситуацию под контролем и не допустить провокаций и штрафов. И хотя наши взгляды были диаметрально противоположными, я по сей день благодарна Сергею за поддержку.
Прадед Удальцова Иван Дмитриевич был дворянином, но в двадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП и после Гражданской войны стал первым ректором МГИМО. В 1962 году в его честь была названа улица в современном Западном округе Москвы. Дед политика Иван Иванович возглавлял агентство печати «Новости».
В 2006–2007 годах Удальцов-младший сотрудничал с коалицией «Другая Россия» и принимал участие в маршах несогласных. Пути их разошлись осенью 2007-го, когда съезд выдвинул единым кандидатом на президентские выборы будущего года Михаила Касьянова – Мишу-2%, как его называли в народе. Говорят, что за каждое решение он просил 2% от суммы сделки. Не знаю, так это было или нет, но Удальцов плевался и называл бывшего председателя правительства полукомическим персонажем. 19 июня 2013 года лидер «Левого фронта» был арестован и провел в тюрьме четыре с половиной года.
***
Меня бог от заключения миловал, но в сентябре 2012-го я получила от нового директора школы уведомление о сокращении.
Конечно же, моя учительская зарплата никогда не была решающей в нашем семейном бюджете, содержавшем нас с Олегом, троих детей, еще троих не совсем здоровых бабушек и собаку, но все-таки перспектива остаться без работы меня совсем не радовала.
Я попробовала было устроиться в другую школу, но во всех объединенных образовательных комплексах учителей также массово сокращали.
«Ва-банк»
В один из этих смутных дней неожиданно раздался звонок от Владислава Сергеевича, папы приснопамятного Никиты Головина.
Признаться, я удивилась. Никита давно закончил школу и, насколько я знала, благополучно учился в каком-то престижном вузе. Его младшая сестренка только-только поступила в «началку». Так что никаких причин сохранять мой номер телефона у Владислава Сергеевича не было.
– Я слышал, что Вы ищете работу, – огорошил он меня после обычных слов приветствия. – Я могу предложить вакансию в нашей компании.
– А в качестве кого я могла бы у вас работать? – озадачилась я. Секретарем?
– Мне нужен личный помощник, – ответил он, – ответственный и умеющий ладить с людьми. А у вас это хорошо получается.
– С подростками, – автоматически уточнила я, вспомнив свои трения с руководством школы.
– Разницы вы не почувствуете, обещаю, – рассмеялся он. – Жду вас завтра по этому адресу. Записывайте…
Я очень волновалась перед встречей. Прошерстила весь Интернет в поисках сведений о компании, где работал Головин. Меня смутило название: «Ва-банк» звучало немного странно для организации, занимающейся оптовой продажей паркета.