Дружелюбно оглядев притихших после звонка учеников, я вдохновенно начала урок. Первые пять минут они слушали молча, но стоило мне отвернуться к доске, как они начали ритмично стучать ногами под партами.

Я испуганно повернулась. Аудитория невинно молчала. Я поправила плакат. Невидимый дирижер снова неслышно скомандовал начать топот. Вычислить лидера не стоило труда. Я подошла к развязному тинейджеру и предложила ему продолжить мой рассказ.

– Да пошла ты на хер, – дерзко ответил он.

Остальные безмолвно и внимательно следили за развитием событий.

– Надеюсь, что тебе уже есть четырнадцать лет, дорогой друг, – вежливо ответила я, – и ты понимаешь, что нанес мне оскорбление при исполнении моих обязанностей. Что по статье Уголовного кодекса, как известно, карается законом и наказывается штрафом от сорока тысяч рублей и исправительными работами на срок до одного года. Поэтому я прямо сейчас пишу заявление в прокуратуру, а ты можешь сушить сухари.

На самом деле я понятия не имела, есть ли какая-нибудь статья в Уголовном кодексе на этот случай, но старалась говорить убедительно.

В классе воцарилась гробовая тишина. К счастью, в эту минуту прозвенел звонок.

В расстроенных чувствах я пришла в учительскую и спросила коллег, что делать, если ученик послал меня на хер.

– Надо было его указкой прямо промеж глаз треснуть, – посоветовала учительница литературы.

– Я обычно делаю вид, что не услышала, – подала голос физичка.

– Я в ответ туда же посылаю, – флегматично сообщил физрук.

Призадумавшись, я отправилась на следующий урок – уже в десятый класс. В этот день я очень волновалась, боялась сделать какую-то ошибку и концентрировалась только на своем предмете. Поэтому неприятный эпизод с дерзким подростком довольно быстро вылетел у меня из головы.

После занятий я увидела в коридоре шикарно одетого мужчину, он окликнул меня.

– Я папа Никиты, – с озабоченным лицом представился мажорный дядя. – Вы можете отозвать свое заявление?

Я недоумевающе молчала.

– Я могу заплатить вам.

Тут я расхохоталась, вспомнив наконец свои утренние угрозы. Однако на лице любящего родителя не было ни тени улыбки.

– Послушайте, это была шутка. Никакого заявления я не писала.

Лицо его мгновенно просияло. Сжатые в тонкую линию губы дрогнули.

– Никита на самом деле хороший парень, просто возраст сейчас такой у них…