До войны в городе Духовщина Смоленской области был детский дом. Воспитывались в нем дети, лишившиеся родителей или отданные сюда теми, кто сам по каким-то причинам не мог воспитывать их.

Началась война. Фронт быстро докатился до Смоленщины. Детский дом эвакуировать не успели, и ребята остались на оккупированной территории. Казалось бы, какое дело до них фашистской разведке? А между тем…

В сопровождении переводчика в детский дом явился немецкий офицер Шинек. Усердный поборник казарменной дисциплины, первое, что он сделал, — это приказал всем построиться. Когда перепуганные дети образовали не совсем ровный ряд, Шинек, указывая на пришедшего с ним человека с тупым взглядом водянистых глаз, произнес лающим голосом:

— С сегодняшнего дня будете подчиняться ему. Он есть ваш воспитатель и начальник. Понятно?

С приходом немецкого ставленника в детском доме стал насаждаться «новый порядок». За малейшие провинности — наказания, побои. По всякому случаю построения, маршировки. На каждом шагу нудные отчитывания, брань, окрики. Ребятишек посадили на полуголодный паек, — кормили так, лишь бы не умерли с голоду. В страхе перед сухопарым «воспитателем» ребята разбегались кто куда, стараясь скрыться с глаз, забиться куда-нибудь подальше. А это вело к еще более жестоким наказаниям. Детский дом стал своеобразным концлагерем.

Как бы там ни было, а дети подрастали. И в фашистской разведке вспомнили о малолетних невольниках. Вспомнили и сказали: хватит кормить их даром, пора им приносить пользу великой Германии!

В один из летних дней 1943 года по приказанию Шинека немецкий начальник построил детдомовцев и объявил:

— Кого назову, выходите из строя и становитесь вот сюда.

Он показал рукой, куда надо становиться — чуть позади себя. Затем развернул список и стал выкликать фамилии ребят, которые были повзрослее:

— Пучков! Фролов! Коршунов!..

Когда список окончился, — приказал детдомовцам разойтись и, насмешливо окинув взглядом группу отдельно стоявших ребят, грубо произнес:

— Вытрите носы, голодранцы. Поедете не куда-нибудь, а в культурную страну — в Германию.

— Зачем? — вырвалось у кого-то.

— На экскурсию…

С этой минуты у ребят началась совершенно необычная и во многом непонятная для них жизнь. Их действительно из Духовщины увезли в Германию, в город Кассель, и поселили на роскошной даче. Каждому выдали приличную одежду. Кормить стали — кто сколько съест. Обращались вежливо, славно с какими-нибудь принцами. А чтобы они не скучали, их водили в кино, в театр, на экскурсии по городу и его окрестностям.

Благодеяния щедро сыпались одно за другим. Ребята даже не успели опомниться и осмыслить, для чего все это затеяно. А им на каждом шагу старались показать: вот какая чудесная жизнь в Германии, все есть, что твоей душе угодно, и никакой тебе ни работы, ни заботы. Не жизнь, а сплошное наслаждение. И так жить может каждый, даже они, если, конечно, не будут глупцами и станут в точности выполнять все, что им здесь скажут и что от них потребуют. А многого с них не спросят, так, сущие пустяки…

А потом для них придумали новые развлечения. Обучив каждого пользоваться компасом, приставленный к ним в роли «затейника» офицер повел их в лес. Здесь он сказал ребятам, что на противоположной опушке рощи в нескольких местах спрятаны ценные вещи: фотоаппараты, губные гармошки. Кто найдет, где они лежат, тот может считать их своими. Но искать нужно не так, как кому вздумается, а по компасу.

Под видом игры ребят учили ориентироваться на местности, ходить по азимуту. Когда же они научились этому, все находки у них отобрали.

Вскоре ребята убедились, что таким же обманом является и напускная вежливость. Стоило Володе Пучкову чуть отступить от установленных правил поведения, как он тут же дорого поплатился за это. На очередном занятии Пучков задумал попробовать немецких фруктов — сорвал яблоко с дерева, стоявшего на обочине дороги. Это вызвало у офицера бешеную ярость. Он схватил с земли камень и ударил мальчишку по голове. Именно этот случай имел в виду Пучков, когда позднее говорил в Халтуринской колонии Профессору: «Фашист как врезал — из глаз искры посыпались!»

Так и шла жизнь на кассельской даче. Развлечения сменялись занятиями, занятия — далеко не шуточными играми, вежливость — грубостью, наказания — лживой лаской. Профессиональные растлители душ из немецкой разведки старались вовсю, чтобы совратить ребят и заставить служить фашистской Германии. Но долго возиться с мальчишками у гитлеровцев не было времени — положение на фронте складывалось не в их пользу.