ДОЧЬ НАЧАЛЬНИКА ЗАСТАВЫ

Был полдень. Пограничники обедали. Из открытых окон столовой доносились веселые голоса, взрывы смеха, звяканье посуды.

За низким штакетником, опоясавшим дом начальника заставы, показалась курносая девочка в коротком ситцевом платье. Ветер трепал ей подол, ворошил светлые льняные волосы, делая их похожими на легкие облетающие пушинки одуванчика.

Выпорхнув из калитки во двор заставы, девочка оглянулась. Кому-то назидательно погрозила, юркнула обратно в калитку и тут же выскочила вновь, следуя по пятам за важным дымчатым котом.

— Кис, кис, кис… — щурясь от солнца, ласково звала она его.

Кот, брезгливо отряхивая от соринок словно одетые в белые чулки передние лапы, короткими перебежками продвигался к кухне, откуда шел аппетитный запах жареных котлет и наваристого борща.

— Иринка по следу идет! — выглянув в окно, рассмеялся повар.

Пограничники на минуту оторвались от тарелок. В окнах показались улыбающиеся лица — девочка была любимицей заставы.

— Скомандуй ему: лапы вверх — и сади в сумку! — весело посоветовал кто-то Иринке.

Ира послушалась совета. Она подхватила кота, намереваясь усадить его в болтавшуюся на руке мамину сумочку. Но добродушный кот, видимо, не хотел опаздывать к обеду. Мяукнув, он ловко кувыркнулся и со всех ног бросился наутек от своей хозяйки. А та, зажав поцарапанную руку, с громким плачем побежала домой. На зеленой траве посреди двора осталась лежать черная сумка. Столовая загомонила — пограничники «воспитывали» своего товарища, давшего девочке неразумный совет.

— Ты почему плачешь? — спросила Иру мать.

— Я не плачу. Это слезки сами побежали, — уже успокаиваясь, ответила девочка.

— Ну, хорошо. Иди умойся, будем обедать. Аллочка вон уже давно покушала и спит.

После обеда, когда Ира тоже уснула, Лукерья Самсоновна принялась наводить в доме порядок. Она вымыла посуду, прибрала раскиданные в комнатах игрушки, постирала и вывесила сушить на ветерок распашонки, платьица, пеленки.

За годы жизни на границе Луша постепенно переняла некоторые военные правила и обычаи, перенесла их в быт своей семьи. По субботам на погранзаставе устраивали генеральную уборку: мыли полы в казарме, столовой, канцелярии, подметали двор, заготовляли для кухни дрова, очищали от хлама кладовки. Муж Луши — начальник заставы старший лейтенант Павлов строго следил за тем, чтобы везде было чисто, все было на своем месте. «Без порядка нет дисциплины!» — напоминал он подчиненным.

По субботам и Луша делала у себя такую же уборку. «Заместитель начальника заставы по хозяйственной части», — как в шутку называл жену Василий, — она выросла в деревне и с малых лет была приучена к труду. Луша видела, как сложна и беспокойна у Василия служба, и старалась со всеми домашними делами управляться одна. Пусть в те короткие часы, когда он бывает дома, ничто его не беспокоит, пусть спокойно отдыхает, читает книги или рассказывает Ире ее любимые сказки.

Вот и сейчас, пока девочки еще не проснулись, Луша торопилась закончить мытье полов.

— О, да у тебя тут все блестит! — воскликнул появившийся у раскрытого окна Василий. — Товарищ Павлова, смир-р-но! — неожиданно скомандовал он. — За образцовое выполнение хозяйственных работ в квартире объявляю благодарность!