Friluftsliv тесно связан с северной культурой, пейзажем, историей, картиной мира, но любовь к природе свойственна всем людям без различия. Даже сам принцип friluftsliv с самого начала был вдохновлен трудами таких американских натуралистов, как Генри Дэвид Торо, Джон Мюир, Олдо Леопольд. Именно создание в 1872 году национального парка Йеллоустон подтолкнуло северные страны к защите своей дикой природы, а вовсе не наоборот. (Только в 1909 году Швеция первой в Европе создала национальные парки, но зато сразу девять[191].) Не были северяне и первооткрывателями разных форм и видов пребывания на свежем воздухе – примерно в то же время, как friluftsliv начал набирать популярность, в Северной Америке ширилось движение под лозунгом «Назад к природе», и люди стали увлекаться наблюдением за птицами, рыбалкой, походами, жизнью в простых деревянных домах[192]. Первые американские поселенцы имели право ходить и охотиться на частных неогороженных землях, но эта традиция сошла на нет по мере того, как в конце XIX века американские штаты один за другим приняли законы об охране частных владений[193]. С тех пор еще ряд постановлений Верховного суда закрепил право владельцев не пускать посторонних на свои земли.

Сейчас вопрос о доступе в общественные зеленые зоны в Соединенных Штатах решается по-разному. Да, целых 40 % земельных угодий принадлежат властям страны, штата или города, но почти все они находятся в отдаленных местах Запада, практически недоступных для многих американцев[194].

Пребывание на открытом воздухе строится на возможности пользоваться зелеными зонами вблизи собственного дома, и Соединенным Штатам, не имеющим ничего похожего на северное право беспрепятственного прохода, неплохо было бы разработать свои стратегии облегчения доступа к природе и создания безопасных мест для отдыха, особенно в не самых богатых местах. Все больше и больше людей говорят о преимуществах жизни, связанной с природой, а будущее всех нас зависит от нашей способности противостоять глобальным изменениям климата. Города и штаты, которые хорошо к этому подготовятся, окажутся в лучшем положении. Вот, к примеру, города-близнецы Миннеаполис и Сент-Пол. Они одними из первых поддержали инициативу, выдвинутую организацией «Дети и природа» (Children and Nature Network) и Национальной лигой городов (National League of Cities), чтобы помочь городам обеспечить всем равный доступ к природе. А когда Трест земель общего пользования (Trust for Public Land) создает рейтинг городских районов по степени доступности к хорошим паркам и возможностям для отдыха на свежем воздухе, Миннеаполис и Сент-Пол с 2015 года почти всегда по очереди занимают два первых места в этом списке. Там почти все живут в десяти минутах ходьбы от какого-нибудь общественного парка, и, как не без удивления отмечала статья в New York Times, местные жители очень любят бывать в своих зеленых зонах даже в суровые миннесотские зимы[195]. Если знать историю Миннесоты, в этом нет ничего удивительного. В этом штате больше всего потомков иммигрантов из северных стран, а примерно треть из них считают себя потомками скандинавов[196]. В вопросах пребывания на открытом воздухе другим американским штатам есть чему поучиться у Миннесоты.

Понятие hygge стало жить своей собственной жизнью, когда его начали популяризировать за пределами Дании, и friluftsliv тоже породит множество местных разновидностей. Такое приспособление вполне понятно и необходимо, потому что в других странах другой климат, географические особенности и земельные права, чем в северных. Но, какая бы версия friluftsliv вас ни увлекла, не поддавайтесь глупой мысли о том, что его можно купить за деньги. Скорее, по выражению норвежца Нильса Фаарлунда, это чувство «принадлежности к земле» и «живая традиция воссоздания образа жизни, согласованного с природой»[197].

Локализация friluftsliv: три истории

Огаст Кэссон, учитель из Америки, пятнадцать лет прожил и проработал в Норвегии и по-своему копирует северную культуру пребывания на свежем воздухе, которая так ему понравилась, пока он жил там. Жизнь к северу от Спрингфилда, штат Иллинойс, очевидно, совершенно другая: он больше не может выйти за дверь и взобраться на гору, а потом спуститься с нее на лыжах, как привык делать в Северной Норвегии. Но ему нравится, что идея friluftsliv легко поддается локализации. «Люди думают, что раз Иллинойс плоский, то в нем нечего делать, но я могу проехать полчаса на машине и пойти в пеший поход, заняться греблей, поездить на велосипеде по дорожкам. Мне кажется, везде найдется, чем заняться, – говорит Кэссон. – Американцам всегда кажется, что чем больше, тем лучше, но не обязательно ведь ехать в Норвегию, Скалистые горы или на Верхний полуостров Мичигана. Достаточно добраться до ближайшего озера и взять напрокат лодку».

И вот теперь Кэссон планирует собрать группу из местных жителей, которые будут встречаться раз или два в месяц, чтобы провести время на открытом воздухе и, может быть, попробовать сделать что-нибудь такое, чего они не делали раньше, например покататься на коньках или походить на снегоступах. Сам он старается как можно больше бывать на открытом воздухе со своими двумя детьми: они катаются на велосипедах, ходят пешком, устраивают забеги по пересеченной местности, лазают по скалам, возятся в саду.

«Когда я хорошо понял, что такое friluftsliv, мне захотелось привить его в своей семье, – рассказывает Кэссон. – Для меня это не просто слово, а способ действий, образ жизни, часть культуры. Это нельзя потрогать; это то, что живет в душе».

Кэссон вдохновился идеей пребывания на свежем воздухе, когда лично соприкоснулся с норвежской культурой, а вот для Тэсси Квинн из пригорода Нью-Джерси моментом истины стала пандемия COVID-19. Вдруг оказалось, что им с мужем нужно умудриться и полноценно работать удаленно из дома и следить, чтобы их сыновья-близнецы не пропускали дистанционные уроки. Они привыкли ездить в гости к родным, в Айдахо и Калифорнию, но теперь это стало невозможно, и Квинн изо всех сил старалась каждый день оставаться «на позитиве». А летом 2020 года наступил локдаун. «Дети легко приспосабливаются ко всему, но нам нужно было что-то такое, что можно было делать каждый день, чтобы не потерять вкус к жизни. Считалось, что на открытом воздухе находиться безопаснее, поэтому мы стали чаще выходить из дома, и это оказалось то, что надо. На улице нам было очень хорошо», – вспоминает она.

Потом, уже осенью, в журнале National Geographic Квинн наткнулась на статью о friluftsliv и чуть не воскликнула: «Эврика!» Ее предки в 70-х годах XIX века переехали в Айову из Норвегии, и идея бывать на открытом воздухе в любое время года была приятна ей не в последнюю очередь потому, что так она могла отдать дань уважения наследию своей семьи, когда встреча с родными была под запретом. «Я начала спрашивать себя, почему терпеть не могу зиму, и думала, что в холод ни за что не выйду на улицу. Мне очень хотелось дать своей семье хоть немного радости в это тяжелое время, и я подумала – вот как раз это мне и нужно».

Квинн понимала, что еженедельные пешие походы с ее детьми вряд ли возможны, поэтому придумала план под названием «15 недель friluftsliv». Каждую неделю она что-нибудь делала на открытом воздухе вместе со своей семьей, а иногда и с друзьями. Иногда это был всего лишь пикник или изготовление поделок из природных материалов, а бывало, снимали кемпинг со всеми удобствами или выбирались на местные рынки. Среди самых запомнившихся были шикарный обед на открытом воздухе, который Квинн с соседями устроили среди зимы, и пеший поход при полной луне.

То, что начиналось как способ ликвидации последствий сидения в четырех стенах во время пандемии, превратилось в устойчивую традицию, и не только в семье самой Квинн, но и у ее соседей и онлайн-знакомых. «Сначала меня удивляло, что этими идеями заинтересовалось так много семей, но, я думаю, всем нам очень нужно восстановить связь с чем-то мощным. Даже и до ковида жизнь как-то расшаталась, утратила равновесие, и мы все время куда-то неслись, не имея возможности как следует пообщаться друг с другом. Именно этого нам недоставало».

Тем временем в пригороде Детройта Джинни Юрич, мать пятерых маленьких детей, открыла для себя прелести пребывания на открытом воздухе, когда ощутила, как утомляют ее ежедневные заботы о них. Получив приглашение от знакомой на пикник и своими глазами увидев, как положительно повлияли на семью четыре проведенных на природе часа, Юрич начала планировать время так, чтобы можно было как можно чаще бывать на открытом воздухе. Она начала читать о пользе, которую игры на открытом воздухе приносят детям, и в конце концов набрела на понятие friluftsliv. Северный принцип пребывания на открытом воздухе в любую погоду помог ей изменить образ мыслей и научиться получать удовольствие от таких выходов даже в самые суровые зимы, о чем она раньше боялась даже подумать. «Во friluftsliv мне понравилось и то, что на природе ты находишься просто так, не для того, чтобы чего-то достичь. Это совсем простое понятие, которое дает возможность больше времени проводить за дверями своего дома. Для меня пазл сложился».

Сегодня Юрич многие знают как основательницу международного движения «Тысяча часов на воздухе» (1000 Hours Outside), участники которого стараются сделать, чтобы время, которое дети каждый год просиживают перед экранами (а по некоторым оценкам, это ни много ни мало 1200 часов) и время, которое они проводят на открытом воздухе, было одинаковым. Хотя задача каждый день проводить на улице по три часа кажется мало осуществимой, Юрич уверена, что она все же хорошо мотивирует. «Если не можете дотянуть до тысячи часов, подберите какую-нибудь другую цифру. Но не отступайте от своего решения, станьте образцом для своих детей, – советует она. – Природа превзойдет все ваши ожидания. Попробуйте хотя бы раз, и вы попадетесь на ее крючок».

Возвращение домой

Ибсен, норвежский поэт и драматург, изобретатель понятия friluftsliv, поселился в горах, когда устал от суеты вокруг. Торо построил себе простой дом в лесу, старясь уйти от того, что он называл сверхцивилизацией. Но с XIX века, в котором жили Ибсен и Торо, активность человеческой деятельности увеличилась в десятки раз, и найти места, нетронутые людьми, сейчас становится все труднее. В то же время нам сейчас, как никогда, нужно оторваться от факторов стресса, порождаемых цивилизацией. И это можно сделать, бывая на открытом воздухе. Friluftsliv помогает нам становиться счастливее и здоровее именно там, где мы живем, точно настроиться на местный пейзаж и создать такие места, в которых мы хотим жить, а не такие, из которых нужно бежать. Это и большие города с велосипедными и пешеходными дорожками, общественными садами и парками, расположенными по соседству, зелеными крышами и каналами с чистой водой. Это и небольшие городки, где деревья стареют, а люди расцветают.

Так же, как с появлением hygge у людей возник вкус к свечам, настольным играм, уютным семейным вечерам у камина, friluftsliv, я надеюсь, поможет разбудить любовь к прогулкам по утрам и легким перекусам в лесу. Ведь путь к пребыванию на открытом воздухе начинается внутри нас, и остается только открыть дверь. В буквальном смысле.

Когда на природе вы чувствуете себя как дома, знайте: вы живете по правилам friluftsliv. И пусть на этом пути вам помогают такие слова: