Евдокия пообещала, что Тереза вскоре все узнает, если притворится предметом интерьера и тихохонько останется в гостиной.

Старательно обводя взглядом Аллу Муромцеву, сыщица слушала задумчивую речь супруга адвокатши:

– Не буду спрашивать тебя, Евдокия, знаешь ли ты о том, что в прокуратуру пришел человек, сознавшийся в убийстве Загребина. Раз ты здесь, то знаешь. Иначе продолжала бы сидеть в какой-то дыре. Скажу, что думаю по этому вопросу. Семипалатинский – игрок, картежник, но не убийца. Грохнуть Васю Конника у него кишка тонка, сколько бы Эдик Василию Никитичу ни задолжал. Он сволочь, конечно, мать, жену и троих детей до нитки обобрал и по миру пустил… Но – не убийца, – повторил Максим Ильич.

Евдокия молча наклонила голову набок. Не спорила, но слушала.

Выбор на Эдуарда Семипалатинского пал не случайно. Эдик Палата являлся должником половины города, и в том числе он крупно задолжал Василию Никитичу. Так что мотив был найден: Палата пришел к Коннику, Конник на него наехал – мол, ждать устал, гони бабло, не то урою прямо здесь! Палата с перепугу треснул законника молотком по голове.

Удрал. Но понял, что о его визите к Коннику знают приятели. И эти приятели молчать не будут, поскольку кто такой Эдик Палата против Васи Конника?

И пошел Эдуард, солнцем палимый, проситься в отдельную палату-камеру. Якобы так его хотя бы до суда урки не достанут.

Если потом пойдет в отказ, резон самооговора у Семипалатинского будет такой, что не придерешься! Он должен половине города. Решил в «отдельном номере» отсидеться, пока какой-то кент деньжат не подвезет.

Глупо?

Глупо. Но это кому как. Эдика человек пять уже давно обещают на перо поставить, так что выбор невелик. А алиби – шикарное. На момент убийства Конника Палата отирался в бильярдной при куче свидетелей и паре камер наблюдения.

Да и цена была нормальная – списание долгов. На самооговор при алиби Эдик согласился с легкостью и облегчением.

…Евдокия молча слушала начальника ГУВД. Тот говорил, брезгливо поджимая губы, поскольку был умен-догадлив. Понимал, что, не имея выбора, его гостья пошла на договор с ворами. Иначе тему с Эдиком ей не поднять, не разрулить.

Но какова цена, которую воры затребовали от гостьи шефа ГУВД?

Вопрос. И очень мутный, с вонью.

– Максим Ильич, если хотите, я сейчас же уеду из вашего дома.

Удар под дых. В прошлом году девушка нашла убийцу Ильи Муромца. Но даже если полковник, забыв о благодарности и друге Шаповалове, выставит москвичку из родового гнезда, сопроводив ее с вещами на выход, то Евдокия была уверена: флешку ей позже привезет Тереза. Жена таможенного брата была слишком обязана Евдокии – долг уплатит. И слишком любопытствовать не станет. Поскольку что есть главного в семействе Муромцев? Глупцов у них не водится.

– А хочется уехать? – внезапно усмехнулся Максим Ильич.

Дуся пожала плечами:

– Я знаю, что, как свидетеля по громкому делу, меня сейчас не выпустят из города. Так что отсидеться, простите, лучше у вас.

Максим Ильич переглянулся с братом Женей, так как тот непосредственно проживал на этой территории во втором доме.