А потом я туда зашла.

Флорист с цветами не явился.

Свадебный торт был похож на пирамиду, а вовсе не на Эйфелеву башню.

Начался дождь, а церемония проходила в саду.

Официант куда-то пропал.

У диджея случилась техническая накладка.

А мои родители накурились до оцепенения.

Когда люди на минутку переставали подбегать ко мне с новыми проблемами или в поисках решения существующих, я выбегала в своем платье на улицу и дышала там изо всех сил, пока не проходило желание завизжать вслух.

Почувствовав мою подступающую паническую атаку, мой милый, милый фотограф – пухлый, лысеющий дядька под сорок, носящий все свои фотопричиндалы в карманах рыбацкого жилета цвета хаки, – сделал мне подарок.

Высунув круглое розовое лицо в боковую дверь, за которой я курила, он сказал:

– Я знаю, что ты не должна видеть жениха перед свадьбой, но я подумал, может, будет неплохо щелкнуть несколько ваших общих кадров перед самой церемонией.

И распахнул дверь, предъявив мне моего будущего мужа в прекрасно сшитом костюме-тройке – черном, с белым шелковым галстуком в тон моему платью.

Кен была причесан, чисто выбрит и выглядел как прирожденная модель для официальных костюмов. Но, что было еще лучше, он выглядел по-настоящему счастливым. Я просияла и подняла вверх руки, как ребенок, который хочет, чтобы его взяли на ручки. Кен в два прыжка приблизился ко мне и обнял. Я прижалась щекой к его груди и почувствовала, как весь мой стресс, беспокойство и саморазрушительный перфекционизм стекают с моих плеч и растекаются лужицей под ногами. Мне стало наплевать, что цветы так и не приехали, что музыкальная система не работает, что родители парят где-то в облаках, а торт выглядит так, словно мы собираемся на медовый месяц в Египет, а не в Париж. Мне стало целиком и полностью на все это насрать. Потому что я выходила замуж за своего самого лучшего друга.

– Привет, – сказала я, размазывая румяна по его пиджаку.

– Привет. – Кен плотнее прижал меня к себе.

Я слышала, как вокруг нас щелкает камера, но даже не подняла глаз. Я просто стояла в теплом, щекотном пузыре Кена и думала, что все остальные могут провалиться в тартарары.

– Ты такой красивый, – улыбнулась я, откидывая голову, чтобы получше его рассмотреть. Я провела пальцами по его гладкой щеке.

Кен усмехнулся.

– Ты тоже.

– Я хорошо выгляжу? – наморщила я нос.