– Но сделаю. – Голос Кена звучал твердо и решительно. Он не спрашивал; он сообщал.

– Правда? – К концу вопроса мой голос взлетел так же высоко, как мой восторженный дух.

Кен кивнул, и его лоб, упершийся в мой, заставил меня тоже качнуть головой.

Я кивала, и у меня дрожал подбородок. Это было все, о чем я только могла мечтать, но где-то на задворках моей черепушки тоненький противный голосок говорил мне, что Кен предлагает больше, чем способен дать. Я больше не хотела жить в мире своих фантазий.

Так что, сделав глубокий вдох, я сложила все свои мечты и надежды к его ногам и взамен попросила у него правды:

– Кен, а ты хочешь, чтобы мы поженились?

Он снова кивнул без малейшего промедления.

– Если это нужно, чтобы ты осталась.

Я улыбнулась.

«Если это нужно, чтобы ты осталась».

Это не было романтично. Не было никаких сердечек, радуг и фейерверков. Это была простая, честная правда, и это было все, что я мечтала услышать. Ну, почти…

– А как насчет детей?

– Один.

У меня вырвался неожиданный смешок. Отстранившись от Кена, я, хихикая, поглядела на него одним глазом, смахивая слезу с другого.

– Ты согласишься на ребенка?

– Только на одного, так что пусть он будет хорошим. – Не убирая рук с моей талии, Кен провел меня спиной вперед так, что я уперлась задом в край кухонного стола.

– А если будут близнецы? – рассмеялась я, хватаясь за его плечи, чтобы не упасть. – У меня в семье бывают, ты знаешь.

Перемещая руки с моей талии к застежке моих джинсов, Кен ухмыльнулся.

– Тогда просто придется выбрать, какой тебе больше нравится.

Жжик.