«Он не может вот так заставить меня вернуться. Это так не работает. Тут мои правила, черт возьми. А мои правила такие, что он должен, блин, сперва сказать, что любит меня, до того как сделать из меня свою конкубину».

Подъехав к своему самому любимому дому на свете, я заметила, что дверь гаража оставлена открытой. Маленький «Эклипс-кабриолет» Кена стоял слева, а справа было большое свободное место, где ставила машину Челси до того, как она переехала к Бобби. Я никогда раньше не парковалась у Кена в гараже – да и вообще в каком-то гараже, если уж так, – но я решила, что если уж этот козел увез мое барахло, то я могу занять место в его гараже.

Улыбнувшись, я заехала в гараж и ощутила легкий всплеск собственной крутости.

«Границы, шманицы, засранец. А это теперь мой гараж».

Пока я выходила из машины и направлялась к двери, ведущей в кухню, я решила, что правильнее будет ворваться с нецензурной руганью. Так что я распахнула дверь и влетела в кухню с высоко поднятым подбородком, готовая изо всех сил воткнуть палец в прикрытую галстуком грудь этого поганца и тыкать это холодное…

– Кен! – позвала я, вертя головой справа налево.

Телевизор в гостиной был выключен. И свет тоже не горел. Но жалюзи на окне были открыты, и все было залито розовато-оранжевыми лучами солнца, которое как раз начинало заходить за сосны на заднем дворе.

– Кен?

Косые лучи плясали и отблескивали на краях разных вещей, лежавших на столе для завтрака, который обычно был пустым и чистым. Сейчас же он был весь аккуратно выложен бумагами и какими-то мелкими предметами, которые занимали его от края до края, а прямо посередине стояла стеклянная ваза, полная бархатно-алых роз. Кен никогда не покупал цветы – «Пустая трата денег. Они же помрут», – но я узнала эти розы. Это были те самые, которыми я восхищалась всякий раз, когда ходила покурить на качели. Те самые, что отвечали по цвету входной двери дома Кена. Он не покупал эти цветы, он вырастил их.

Я наклонилась и понюхала один крупный цветок, прежде чем начать разглядывать разложенный по столу безупречно ровный ряд вещей.

Ключ, который я оставила тут в понедельник, лежал, нетронутый, точно на том же месте, куда я его положила. Я обвела его двумя пальцами, тоскуя по его весу на моем кольце для ключей. Рядом с ним Кен положил запасной пульт, открывающий дверь гаража. Перевязанный красной ленточкой.

«Черт возьми. – Я ухмыльнулась. – А я-то думала, что захватила его место».

Рядом с пультом лежал лист бумаги, аккуратно сложенный втрое. Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что я тут одна, я глубоко вдохнула и заглянула в сверток. Я успела пробежать глазами три верхние фразы, и моя неуверенность трансформировалась в абсолютный, пузырящийся восторг.

«Поздравляем Вас, Мистер Истон. Вы приняты на Бухгалтерскую программу нашего Колледжа по управлению бизнесом. Рады приветствовать Вас в Техническом колледже Восточной Атланты».

Я снова и снова перечитывала эти строки, и мою грудь так распирало от гордости, что становилось больно. Даже если из наших отношений не выйдет ничего больше, даже если я развернусь, и уеду, и оставлю все как есть, время, которое я провела с Кеннетом Истоном, будет потрачено не зря. Он будет лучшим на свете чертовым бухгалтером. Его надо было только чуть-чуть подтолкнуть.

Прижав письмо к груди, я скосила глаза на стопку бумаг в конце ряда. Они были разложены безупречным веером, а поперек него лежала синяя ручка.

Я неохотно отложила письмо о поступлении и приподняла верхний лист в стопке.

«Форма смены адреса в Почтовой компании США».

Следующий лист.

«Форма смены адреса в Отделе регистрации автомобилей».