Депортация некоторых национальных меньшинств была проведена и в республиках Закавказья. Прежде всего, она обрушилась на головы проживавших там курдов. До 1937 г. в Армении действовал курдский национальный театр, в Армении и Грузии — курдские школы, выпускались национальные газеты. Все эти учреждения были закрыты в 1937–1938 гг., когда значительная часть курдов была переселена в среднеазиатские республики и в Казахстан. Из Азербайджана в Казахстан были насильственно переселены иранцы. Как отмечал А.И. Солженицын: «В 1941 так выселяли Республику Немцев Поволжья в Казахстан, и с тех пор все остальные нации — так же». По данным секретаря Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте России, доктора исторических наук Владимира Павловича Наумова депортация ряда народов Северного Кавказа оформлялась постановлениями ГКО СССР post factum, то есть уже после того, когда операции по выселению людей, по существу были завершены. При этом тех, кого немогли вывезти немедля уничтожали прямо на местах. Руководившие этими карательными экспедициями уполномоченные ГКО СССР Сергей Никифорович Круглов (1907–1977), Богдан Захарович Кобулов (1904–1953) и Аркадий Николаевич Аполлонов (1907–1978) по существу действовали на основе устных предписаний.

Ставшие ныне известными многочисленные факты не оставляют сомнения, что сталинский СССР был чудовищным репрессивным молохом, немилосердно перемалывавшим судьбы целых этносов и коренных народов, испокон веков обитавших на той территории, над которой волею злой судьбы распростерлась немилосердная длань восточного сатрапа. Подобное положение вещей и позволило А.И. Солженицыну в вопросах практики геноцида в отношении целых народов признать Гитлера последователем Сталина. В частности, он подчеркнул, что «опыт державного брата Гитлера по выкорчёвыванию евреев и цыган уже был поздний, уже после начала Второй Мировой войны, а Сталин-батюшка задумался над этой проблемою раньше». Посему вовсе не случайно Парламентская ассамблея ОБСЕ в своей резолюции «Объединение разделенной Европы: защита прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке» от 3 июля 2009 г. указала, что «в двадцатом веке европейские страны испытали на себе два мощных тоталитарных режима, нацистский и сталинский, которые несли с собой геноцид, нарушения прав и свобод человека, военные преступления и преступления против человечества». Психологическая близость двух диктаторов самым естественным образом трансформировалась в межгосударственный альянс большевистского СССР и нацистской Германии. Тем самым, трагедия европейских народов с началом Второй мировой войны с легкой руки советского диктатора органично переросла в трагедию советского народа с началом Великой Отечественной. Но Сталин всегда умел «объяснить» своему народу, кто есть его подлинный враг на тот или иной момент истории. И надо признать народ всегда правильно «понимал» своего вождя, но особенно безошибочно по тем вопросам, по которым их сердца бились в унисон.

Вернувшись к одной из методологических основ настоящего исследования, замечу, что именно это взаимное понимание народа и вождя, собственно говоря, и легло в основу политики советского государственного антисемитизма. Начало жесточайшему государственному антисемитизму на территории СССР положил лично Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Сталин. Как заметил историк Г.Т. Рябов, по вопросу о судьбе евреев в Российской (большевистской) империи, ««успех» царского правительства развил Адольф Гитлер. «Успех» Гитлера — МГБ СССР». Разумеется, за спиной МГБ СССР возвышалась исполинская фигура Сталина. Именно ему — диктатору до мозга костей — принадлежала инициатива, политическая воля и идеи неумолимого воплощения в жизнь политики государственного антисемитизма. На это обстоятельство особо обратил внимание английский историк Пол Джонсон, подчеркнувший, что «когда к власти пришел Сталин, антисемит в душе, давление на евреев усилилось… Евреи, особенно из рядов коммунистической партии, составляли непропорционально большую долю жертв сталинского режима… Использование Сталиным антисемитизма в борьбе за руководство в 20-е гг. и во время чисток 30-х гг. было для него очень характерно».

В советскую эпоху сталинская политика государственного антисемитизма была тайной за семью печатями. Со временем всё тайное становится явным. Таковой со временем стала и роль Сталина в преследовании и истреблении советских граждан еврейского происхождения. В частности, участник Сталинградской битвы, писатель, автор романа «Жизнь и судьба» В.С. Гроссман в результате долгих наблюдений и размышлений пришёл к убеждению, что Сталин подхватил выпавший из рук Гитлера меч и занес его над уцелевшими евреями СССР. Иными словами, агрессивная, бездушная и тупая сталинская империя не мытьем так катанием в конечном итоге свела к минимуму число тех своих подданных, которые представляли собой неотъемлемую часть еврейского племени Восточной Европы. По крайней мере, по отношению к этой трагедии вовсе не является преувеличением мнение российского историка Ю.Н. Афанасьева, поставившего на одну доску два бесчеловечных режима: «Гитлеровский и сталинский нацизмы». К кому-кому, но по отношению к жертвам Холокоста они уж точно оказались нацизмами в равной степени. Как заметил американский писатель и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель (1928–2016): «Не все жертвы нацизма были евреями, но все евреи были жертвами нацизма». И сталинский нацизм в этом отношении не стал исключением.

Изучению внутренних пружин государственного антисемитизма в СССР немало усилий приложил доктор исторических наук Геннадий Васильевич Костырченко, который заметил, что «мотив личного антисемитизма Сталина нельзя сбрасывать со счетов. Поскольку, когда он стал единоличным властителем в стране, его предпочтения и фобии, проявлявшиеся в ходе единоличного формирования им курса национальной политики, обрели огромную значимость». Исследованию трагедии еврейской части советского народа было посвящен ряд книг этого историка: «В плену у красного фараона», «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм», «Государственный антисемитизм в СССР, «От начала до кульминации.1938–1953» и «Сталин против «космополитов». Власть и еврейская интеллигенция в СССР». Можно себе только представить сколь же много сил приложил Сталин вкупе со своими приспешниками к «окончательному решению» еврейского вопроса в СССР, если освещению этой трагедии понадобилось столько книг только одного этого автора.

Одним из первых, кто засвидетельствовал антисемитизм Сталина, оказался отбывавший с ним ссылку в Туруханском крае председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов (1885–1919). По утверждению последнего, Сталин за неоднократные проявления антисемитизма привлекался к суду чести в кругу своих партийных соратников. Эту особенность личности будущего диктатора отметил в своих воспоминаниях историк, публицист и экономист Николай Владиславович Валентинов (1879–1964). По его словам, глава СНК СССР Алексей Иванович Рыков (1881–1938) как-то пожаловался ему на высказывание Сталина: «Мы вычистили всех жидов из Политбюро». О яром антисемитизме Сталина писал и его бывший секретарь Б. Г. Бажанов. Жертвой патологической ненависти к евреям стала даже единственная дочь Сталина — Светлана Иосифовна Аллилуева (1926–2011). Об этом поведал в своих воспоминаниях близкий к его семье видный советский государственный деятель Анастас Иванович Микоян (1895–1978): «Когда Светлана вышла замуж за студента Морозова, еврея по национальности, к этому времени у Сталина антиеврейские чувства приняли острую форму. Он арестовал отца Морозова, какого-то простого, никому не известного человека, сказав нам, что это американский шпион, выполнявший задания проникнуть через женитьбу сына в доверие к Сталину с целью передавать все сведения американцам. Затем он поставил условие дочери: если она не разойдется с Морозовым, того арестуют. Светлана подчинилась, и они разошлись». Брак собственной дочери был разрушен по воле тирана, несмотря на то, что от этого брака родился его внук и тезка Иосиф Григорьевич Аллилуев (1948–2008). Женой сына Сталина — Якова Иосифовича Джугашвили (1907–1943) была балерина Юлия Исааковна Мельцер (1911–1968). От этого брака у Якова в 1939 г. родилась дочь Галина Яковлевна Джугашвили (1938–2007). Когда Яков оказался в плену у гитлеровцев, Сталин приказал главе НКВД СССР Лаврентию Павловичу Берии (1899–1953): «А эту одесскую еврейку — в Красноярский край. Пусть погреется под сибирским солнцем…». Кто-то заметил, что, если Юлия будет среди людей, слухи о Якове получат подтверждение. Лучше уж ее в тюрьму, в одиночку. Сталин согласился. Судьба внучки Галины его не волновала.

Таким образом, ненависть к евреям у Сталина оказалась сильнее любви к собственным детям и внукам. А уж насколько эта ненависть оказалась сильнее «любви» к остальному народу и говорить не приходится. Об этом свидетельствует вся кровавая история большевистской империи. Один из историков поведал о том, как в конце 1948 г. Сталин приказал арестовать всех жен-евреек ближайших своих соратников. Арестовали жену члена Политбюро ЦК ВКП(б) Андреева Андрея Андреевича (1895–1971) — Дору Моисеевну Хазан (1894–1961), жену заведующего особым сектором ЦК ВКП(б) Александра Николаевича Поскребышева (1891–1965) — Металликову Брониславу Соломоновну (1910–1941), вдову председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина (1875–1946) — Екатерину Ивановну Лорберг (1882–1960). Как уже упоминалось выше, арестовали и жену В.М. Молотова. Сталин тем самым, одновременно, решал не только этнические, но и политические задачи. Жена А.Н. Поскребышева была сестрой невестки Л.Д. Троцкого. Подавая на подпись Сталину ордер на арест своей жены, Поскребышев попросил простить ее. Сталин, подписав ордер, обронил: «Найдем тебе бабу». А несчастную Брониславу Соломоновну, продержав три года в тюрьме, расстреляли.

С.И. Аллилуева, будучи невольной свидетельницей многих откровений своего отца, часто приводила его слова о том, что история партии — это история борьбы против евреев. В частности, она писала, что «в Советском Союзе лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт. Но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы «чисток» старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился «на новой основе», прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. В Советской России, где антисемитизм имел давние корни в мещанстве и бюрократии, он распространялся вширь и вглубь с быстротой чумы». Особый всплеск антисемитизма в СССР, судя по всему, находит своё объяснение в личной зависти и, соответственно, этнической ненависти Сталина к Троцкому. Одним из первых на «корень зла» обратил внимание советский разведчик А.М. Орлов, проанализировавший подлинную анатомию судебных процессов периода великой чистки 30-х годов: «Каждый из подсудимых отчётливо чувствовал, как пульсируют здесь сталинская ненависть и сталинская жажда мщения, нацеленные на далёкого Троцкого. Накал этой ненависти был сравним разве что с завистью, которую Сталин годами испытывал к блестящим способностям и революционным заслугам этого человека». Ему как бы вторит и дочь Сталина. Так в частности в своих воспоминаниях С.И. Аллилуева не скрывает, что со временем для неё «стала очевидной огромная роль, которую играл Троцкий в партии и в революции; а так как я хорошо знала характер отца, мне стал, наконец, ясен источник его антисемитизма. Безусловно, он был вызван долголетней борьбой с Троцким и его сторонниками, и превратился постепенно из политической ненависти в расовое чувство ко всем евреям без исключения».

Эту версию происхождения патологического антисемитизма тирана подтверждают и другие его приближенные. В частности, об этом свидетельствовал бывший Министр обороны СССР, член Политбюро ЦК КПСС, третий Председатель Совета Министров СССР Николай Александрович Булганин (1885–1975). Доктор исторических наук, бывший узник гетто и ГУЛАГа Яков Яковлевич Этингер (1929–2014) вспоминал, как Н.А. Булганин ему рассказывал: «Сталин был «бытовым и политическим антисемитом… не забывайте, что главными противниками Сталина в руководстве партии были евреи — Троцкий, Зиновьев, Каменев и некоторые другие. Среди троцкистов было много евреев». На эту тёмную сторону личности диктатора обратили внимание и другие историки. Так, доктор исторических наук Юрий Георгиевич Фельштинский писал: «Сталин относился к Троцкому с животной ненавистью. Сталин вообще был человеком жестоким… При допросах арестованных партийных товарищей в 1930-е годы Сталин нередко собственноручно расписывал, как именно пытать заключенных. То есть Сталин, конечно, был садистом. Но столько энергии, сколько потратил Сталин на уничтожение семьи Троцкого, он не затратил ни на кого. И это говорит нам о том, что Сталин Троцкого ненавидел».

Конечно, отдельные факты, высказывания и наблюдения как современников тех событий, так и их потомков могут показаться мелкими штрихами, не способными дать в своей совокупности целостную картину той трагедии, о которой идёт речь в этой работе. Но здесь необходимо учесть те обстоятельства, на которые обратили внимание в своей книге «Неизвестный Сталин» Рой Александрович Медведев и Жорес Александрович Медведев (1925–2018). В частности, соавторы капитального труда утверждают, что: «немалое число историков ошибочно воспринимали архивы сталинской эпохи как достоверный фактический материал.

Между тем значительная часть документов того времени подвергалась уничтожению и фальсификациям. Множество важных решений приводилось в исполнение на основании устных директив и распоряжений, которые не регистрировались ни в каких архивных фондах.

Эта же практика продолжалась в течение многих лет после смерти Сталина. Была ликвидирована значительная часть личного архива самого Сталина. Такая же судьба постигла личные архивы Берии, Маленкова, Микояна и других членов сталинского Политбюро. Все руководители СССР, от Хрущева до Андропова, давали директивы о ликвидации архивных документов, которые могли перед судом истории скомпрометировать политику Советского правительства, КПСС и их собственные действия». Один только пример: архивно-следственное дело N 981697 в отношении Маршала СССР, Героя Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова (1897–1968) было уничтожено 25 января 1955 г. на основании указания ЦК КПСС и соответствующего распоряжения председателя КГБ при СМ СССР.

Таким образом, опираться на труды новоявленной генерации историков, которые стали знатоками бумаг, но не понимали воздуха эпохи в подобных случаях не приходиться. Да и последние связаны по рукам и ногам в деле постижения исторической истины, поскольку многие документы той злополучной эпохи до сих пор — тайна за семью печатями. На подобное положение вещей, например, обращал внимание даже экс-руководитель внешней разведки ГДР Маркус Вольф (1923–2006). В частности, в своей книге «Друзья не умирают» он отмечал что «в российской столице пресловутые бюрократические препоны в получении информации из архивных ведомств, так же как и в доступе к рассекреченным данным, почти непреодолимы, во всяком случае, связаны с огромными затратами времени». Такой же точки зрения придерживался и чешский прокурор Мартин Омелка, который принимал участие в расследовании обстоятельств трагической гибели министра иностранных дел Чехословакии Яна Масарика (1886–1948). В частности, он заявил: «Утаивание исторических фактов характерно для русских, и с этим ничего не поделаешь. Интересующие нас документы могут быть рассекречены лет через пятьдесят, а возможно — никогда».

Время подтвердило худшие опасения исследователей преступлений большевистского режима. Так даже на 2012 год, например, не были рассекречены уголовные дела таких знаковых фигур той эпохи как Н.И. Ежов, Л.П. Берия, В.С. Абакумов, В.Н. Меркулов, М.П. Фриновский, П.А. Судоплатов, Г.М. Майрановский и им подобных. Далее более: из 183 томов уголовного дела N 159 по Катынскому расстрелу, возбужденному 30.09.1990 г. Главной военной прокуратурой СССР и законченного расследованием Главной военной прокуратурой России, 116 томов, включая постановление о прекращении дела от 21.09.2004 г., оказались под грифом «совершенно секретно», в качестве содержащих государственную тайну. Естественно, для подобной «секретности» было достаточно оснований. Ведь как справедливо отмечалось в исторической литературе: «Ведомство всепланетного государственного террора и страха на Лубянке крайне неохотно делится своими секретами. Причем не потому, что это грозит раскрытием государственной тайны, обеспечивающей безопасность страны, а потому, что значительный процент действий ведомства являют собой обычные уголовные преступления, совершенные с особой жестокостью и садизмом». Невероятно, но факт: практически, все факты чудовищных преступлений большевистской империи стало объектом государственной тайны современной России. Как вспоминал по сему поводу писатель В.А. Коротич: «Колымские геологи рассказывали мне, что вокруг бывших концлагерей под слоем мерзлой земли бывшие узники вот уже лет по 70 лежат, как живые, только иней на бородах и кожа почернела. Люди эти, как мамонты, еще 10 тысяч лет пролежат в вечной мерзлоте — или сколько надо до Страшного суда. Но Суд этот, как любой другой, будет полезен только в том случае, если вскроются наконец архивы и государство перестанет утаивать свою биографию от собственных граждан». Но, государство, судя по всему, и далее твердо намерено скрывать от окружающего мира свою преступную сущность. И в этом есть свой резон: кто будет уважать и защищать подобное государство. Видимо следует согласиться с В.Б. Резуном, который заметил: «Вся история Советского Союза от нас закрыта, как место преступления… Наша история — это место преступления, которое опечатано, и никого туда не подпускают. Все видели, как в голливудских фильмах опечатывают место преступления. Но если там это делают для того, чтобы потом пришел тот, кто разберется, что же случилось, то наши архивы закрыты, чтобы никогда и никто ни в чем не разобрался». Как же постичь истину при таких условиях?

Как говорится: «дьявол кроется в деталях». Именно поэтому в стране, в которой тщательно уничтожили всю документальную базу, убили множество свидетелей, остальных запугали или дискредитировали, особое значение приобретает понимание особенностей характера и личных отношений диктатора. В известной степени свет истины на сей вопрос проливает и состояние психического здоровья Сталина, о котором со слов отца — доктора медицинских наук Якова Гиляриевича Этингера (1887–1951) — поведал Я.Я. Этингер. В частности, он вспоминал: «Как опытный врач, отец придерживался мнения, что Сталин страдает манией величия и манией преследования. Он говорил мне, что знаменитый русский ученый В.М. Бехтерев осматривал Сталина в начале 1927 года и поставил диагноз — паранойя. Вскоре ученого не стало. И вот от этого параноика зависела судьба миллионов людей…». Изучение психологической природы тирана позволяет реконструировать многие его замыслы, как осуществленные, так и неосуществленные, далеко не всегда понятные даже его жертвам, которые остались в живых. Посему подобный нравственно-психологический метод исследования позволяет, зная множество разрозненных фактов, воспроизвести ход исторических событий в виде целостной картины жизни и смерти «рабов» под деспотической властью «красного фараона».

Характер диктатора позволяет с большой долей вероятности утверждать, что личная патологическая ненависть Генерального секретаря ЦК ВКП(б) к своим нередко более одаренным, образованным и умным политическим конкурентам со временем стала генеральной линией созданной по его образу и подобию партии. Во многом беспощадная внутривидовая борьба с теми, кто на свою беду оказывался хоть немного культурнее, образованнее и умнее своих сподвижников по большевистской партии в итоге и дала Сталину столь массовую опору в партийных низах, как правило, выходцев из крестьянского сословия императорской России и предопределила всю дальнейшую судьбу этой преступной организации

На 22 июня 1941 г. в СССР проживало порядка 4 миллионов 855 тысяч евреев. Из них 4 миллиона 095 тысяч обитало на территории, которая впоследствии подверглась оккупации. Эвакуироваться успело около 1 миллиона 200 тысяч евреев. Судьба остальных оказалась ужасной. Нацистами вкупе с коллаборационистами из местных партий этнической нетерпимости было уничтожено от 2 миллионов 805 тысяч до 2 миллионов 838 тысяч евреев (без учета военнопленных): почти половина из них — 1 миллион 430 тысяч в Украине и далее соответственно в Белоруссии — 810 тысяч, в Литве — 215–220 тысяч, в России (с Крымом) — 144–170 тысяч, в Молдавии — 130 тысяч, Латвии — 75–77 тысяч и Эстонии — 1 тысяча человек. И одна из причин столь массовой гибели всех этих людей таилась в активной политике антисемитизма советского диктатора. Гитлер покончил жизнь самоубийством, но его дело надолго пережило автора «окончательного решения еврейского вопроса» благодаря многолетней иезуитской практике вождя советской империи. В итоге как справедливо заметил первый Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации С.А. Ковалев: «Фашистская диктатура в Германии за 12 лет — это щенки по сравнению с Иосифом Виссарионовичем и его сподвижниками. Гитлер всему научился у нас, ничего он сам не придумал. Ну, разве что звериный антисемитизм, который обагрился кровью, — здесь он был впереди. Хотя государственный антисемитизм существовал и при Сталине, причем усиливался со временем. Не помри Иосиф Виссарионович, что последовало бы из «дела врачей», одному богу известно».

Известный правозащитник не ошибся. Во время Второй мировой войны нацисты вели прямо-таки оголтелую пропагандистскую кампанию против всего иудейского племени мира. Нещадно изничтожая представителей оного, оказавшихся в зоне их досягаемости, гитлеровцы пытались убедить мир в обоснованности своей человеконенавистнической политики. Одной из жертв этой идеологической атаки стала значительная часть населения СССР, которая издревле во всех своих бедах привыкла винить евреев. Иными словами, по этому вопросу былая история Российской империи выступила невольным союзником гитлеровской Германии. Сталин же в известной степени воспользовался результатами «работы» и той и другой державы. Диктатору нужно было перевести стрелки ненависти населения СССР за все беды, которые обрушились на голову последнего в результате авантюрной деятельности возглавляемой им большевистской клики. Своей пропагандистской работой относительно евреев нацисты несказанно облегчили его задачу. Известный британский историк Исаак Дойчер (1907–1967), анализируя мотивы Сталина в поддержке государственного антисемитизма во время Второй мировой войны, писал: «Он был напуган тем откликом, который получил антисемитизм в массах, а та готовность, с которой русские и украинские ненавистники евреев поддержали нацистов на оккупированных территориях, лишь укрепила его в подобных опасениях». Итак, Сталин, в известной степени, воспользовался антисемитскими настроениями, господствующими в среде одуревшего от горя населения СССР. Именно поэтому с его легкой руки во время ожесточенной войны с гитлеровцами по всем фронтам и тылам Рабоче-Крестья?нской Красной Армии (РККА) прокатилась волна ярого антисемитизма. О соответствующих настроениях в тылу поведал советский писатель, автор известного романа «Порт-Артур», Александр Николаевич Степанов (1892–1965). Находясь в эвакуации, он в мае 1943-го прислал главному редактору газеты «Красная звезда» письмо, в котором отмечалось явное распространение антисемитизма: «Демобилизованные из армии раненые являются главными его распространителями. Они [ведут настоящую погромную агитацию], открыто говорят, что евреи уклоняются от войны, сидят по тылам на тепленьких местечках. Я был свидетелем, как евреев выгоняли из очередей, избивали даже женщин те же безногие калеки».

Пиком этой циничной кампании стала негласная директива начальника Главного политического управления РККА, заместителя наркома обороны СССР, кандидата в члены Политбюро и секретаря ЦК ВКП(б) Александра Сергеевича Щербакова (1901–1945), которая пошла гулять по фронтам воюющей страны в начале 1943 года: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев — ограничено». Эта отвратительная кампания проходила на фоне того факта, что в военные годы в рядах РККА служило порядка 501 тысячи евреев, 80 % из коих приняли участие в боевых действиях. 27 % от числа последних ушли на фронт добровольно, составив тем самым самый высокий процент добровольцев среди прочих народов СССР. За годы ВОВ погибло в боях, умерло от ран и болезней, пропало без вести 198 тысяч (39,6 % от общего числа) евреев-военнослужащих. При этом общие безвозвратные потери среди военнослужащих РККА в среднем составили 25 %.

Об отваге, проявленной на поле боя, как правило, свидетельствуют боевые награды. Несмотря на упомянутую политику дискриминации в этом вопросе, число награжденных военнослужащих еврейского происхождения говорит само за себя. Так, известно, что всего за годы ВОВ было награждено 9 284 199 солдат, офицеров и генералов. Из них 6 миллионов 173 человек — русские, 1 миллион 711 человек — украинцы, 311 тысяч — белорусы, 161 тысяча — евреи. Если же перевести эти абсолютные цифры в относительные из расчета числа награжденных на 100 тысяч представителей указанного этноса, то получается следующая картина: евреев оказалось 7 тысяч человек; русских — 5 415 человек; украинцев — 4 624 человек; белорусов — 3 936 человек. Соответственно, в абсолютных цифрах число Героев Советского Союза составляет: русских — 8 тысяч 736 человек; украинцев — 2 тысячи 176 человек; белорусов — 331 человек; евреев — 157 человек. Иной порядок цифр выходит из расчета числа Героев Советского Союза на 100 тысяч представителей указанных этносов: русских — 7,66; евреев — 6,83; украинцев — 5,89 и белорусов — 4,19. Очевидно, что евреи в тылу не отсиживались и многие из тех, кто не пал жертвой Холокоста, нашёл своё последнее пристанище на полях сражений с немецкими оккупантами и их союзниками из числа коллаборационистов.