– Вообще-то, я это первый спросил?
– Не совсем так, – мягко не согласился Саша. – Ты рассмотрел два варианта: человек, который выполняет свои планы, и тот, который не выполняет. А я про тех, кто ничего не планирует. «Человек не мечущийся», по твоей терминологии. Тот, кто плывет по течению?
– Фиг знает?! – признался я. – Обычно плывет, тот, кто не тонет, а это отнюдь не комплимент.
– И все-таки, это меньшее зло, чем благие желания…
– Получается что так, – согласился я, – народ не будет петь фальшиво. Если бы благие желания вели не туда, народ бы просек это за пару веков. А пока наверняка!
– Хорошо, – сказал Саша после длительных раздумий, – я готов внести ясность. Я не буду спрашивать тебя о смысле жизни – я готов поделиться своей моделью этого мира. Предназначение человека, как и любой иной формы жизни – это преобразование окружающего пространства. Посадить дерево, построить дом, вырасти сына или дочь, написать книгу или песню – это все является преобразованием окружающего пространства. Если не строить планов, то ничего этого не будет. К концу жизни человек, в зависимости от успехов в данном процессе оказывается на верхних ступенях твоей лестницы в небо, либо, у ее подножия. Именно эта, последняя точка нашей жизни, определяет точку старта в следующей. Снова карабкаться вверх в теле муравья или попасть на следующий уровень. Надеюсь, ты, как человек, осознающий себя частью Вселенной, не думаешь, что твоя жизнь случайное сочетание нуклеиновых кислот? И с их гибелью Вселенная потеряет частичку себя?
– Конечно, нет. Только я совсем не уверен, что муравей – это более низкая форма проявления Вселенского разума. Сотовый телефон муравья настолько миниатюрен, что мы его даже не видим. Боюсь, что Солнце остынет раньше, чем наш прогресс достигнет такой степени пикселизации.
– Беру свои слова про муравья обратно, – согласился Саша. – Тогда в теле жабы. Но тогда у нее, вообще, нет шансов забраться по твоей деревянной лестнице?!
– А у муравья есть. Получается он на более высокой ступени развития, как я и сказал.
– Нет, жаба тоже может, – сказал Саша, – прыг по ступенькам, прыг, прыг! Главное, чтобы лестница была как в многоэтажном доме.
– Согласен, – согласился я, – главное ни у кого не отнимать надежду. Один поцелуй, и ты принцесса.
– Смотри-ка, тоже народная мудрость! – изумился Саша, но подумав, опомнился. – Нет, нет и нет! Какая бы красавица ни была, нутро все равно останется жабьим.
– Резюмируя все, вышесказанное, – объявил я, – хочу подвести итог нашей конверсионной беседы. Благими желаниями выложена дорога в ад, разумные планы – лестница в небо! Главное, как любит говорить мой один хороший знакомый, не надо торопиться.
– Отлично! – согласился Саша. – И не нужна нам Царевна-Лягушка, нам лучше с женой целоваться! У тебя жена-то есть или кольцо лишь артефакт семейной жизни?
– Есть, – ответил я, поднеся руку к лицу, и внимательно осмотрев свое обручальное кольцо. Интересно, все эти многочисленные царапинки и язвочки на поверхности – трудные моменты семейной жизни? Или просто механические повреждения – золото ведь очень мягкий металл? Правда, очень стойкий к действию кислот и щелочей. Получается мягкий и не предательский? Символ семейной жизни.
Глава 14. Корешки, карамелька и производственный алкоголизм
Когда у нас время обеда уже прошло, а в Англии видимо наступил ланч или даже дина, Саша протрубил отбой. Я готов был тут же впасть в кому и пообедать там же. Через капельницу. Но Саша потащил меня в погреб. При свете фонарика я никак не мог разобрать, что это за коллекция стеклянной посуды: банки, баночки, пузыречки, бутылки, бутылочки, очень большие бутылочки; прозрачные, зеленые, синие и совсем не прозрачные. Невероятных форм и размеров. Что-то я узнал из советского прошлого, например, бутылку из-под кефира, что-то из фильмов про купечество, а что-то было так необычно, как амфоры с затонувших кораблей в «Клубе Кинопутешествий» Сенкевича. Главное – не было двух одинаковых, а если и были, то, видимо, распиханы по разным углам. Я сначала не мог понять, зачем эта уникальная коллекция стекла хранится в этом погребальном пространстве? И только потом я рассмотрел, что все эти емкости до единой, заполнены и плотно закрыты штатными крышками, штатными пробками и нештатными подручными затычками из бумаги, дерева и тряпки.
– Выбирай! – гордо объявил Саша благотворительным тоном. – Тут есть все! Кроме того, чего здесь нет.
И тогда, я понял, что и как тут нужно выбирать. На каждом пузырьке была наклейка с названием травы, гриба, корешка, ягоды, чей-то какашки и еще черте чего. А внизу год выпуска продукции: «Калган 2003», «Хреновина 2005», «Смородина 2008», «Дельфиниум 2007», «Рябиновка 2006 купаж»… Слава французских виноделов – всегда – предмет зависти всех самогонщиков.
– А водки нет? – жалостливо спросил я, сглотнув набежавшую волну. – Процесс оптимизации – это самый тяжелый мыслительный процесс для человеческого организма.